Когда у детей возникают проблемы, они идут к своим отцам. Батлер отправился к главе семейства Липпинкоттов и всех его ветвей – к Лоренсу Батлеру Липпинкотту.
Спокойно в нескольких словах он по телефону рассказал Липпинкотту о том, что случилось. Липпинкотт без тени эмоций в голосе записал его телефон и велел оставаться на месте – ждать ответного звонка.
Лоренс Батлер Липпинкотт позвонил в Сенат. Оттуда позвонили в Белый Дом. Из Белого Дома по особому каналу – в санаторий Фолкрофт в Рай, штат Нью-Йорк. Были обсуждены все проблемы, рассмотрены все варианты, приняты решения.
По той же цепочке прозвенели звонки в обратном направлении, последний из них раздался в банковском кабинете с кондиционером, где сидел Батлер.
– Да, – сказал он.
– Это Лори. Слушай внимательно. Мы считаем, что твоя дочь жива, но ее уже нет в этой стране. Самые высокие инстанции заняты сейчас проблемой ее спасения. Однако, эти усилия будут обречены на провал, если организовавшие это похищение заподозрят, что мы знаем больше того, что они хотели бы, чтобы мы знали. Следовательно, из этого и надо исходить.
Батлер молча выслушал все, что сказал ему Лори Липпинкотт. Потом спросил:
– А как с Мартой? – имея в виду свою жену, находившуюся в полуобморочном состоянии.
– Она уже пережила самое худшее, – сказал Липпинкотт. – Ничего ей не говори.
– Ничего? Но ей следует знать…
– Для чего ? Чтобы она волновалась? Впала в истерику? Может быть даже обронила словечко, которое вынесет Хиллари смертный приговор? Пусть она продолжает считать Хиллари умершей. Если нам удастся вернуть Хиллари, Марта будет счастлива. Если не удастся, ну, по крайней мере, ей не придется пережить это еще раз.
– Каковы наши шансы, Лори?
– Не стану тебя обманывать. Меньше чем пятьдесят на пятьдесят. Но мы используем все. Все, что у нас есть.
– У нас? Ты имеешь в виду нашу семью?
– Нет, я имею в виду Соединенные Штаты Америки, – сказал Липпинкотт.
Батлер вздохнул.
– О'кей, Лори. Как скажешь. Но меня беспокоит врач. Молодой сопливый негодяй. Что, если он начнет упираться?
Лоренс Батлер Липпинкотт записал фамилию врача, позволив себе посмеяться:
– Это не проблема. Особенно, если его налоговые декларации – как у большинства врачей.
Через десять минут Батлер снова был в кабинете врача, объясняя ему, что он должен помалкивать – пусть девушку похоронят как Хиллари Батлер.
– Никогда! – гневно воскликнул доктор. – Я не знаю, что за игру вы затеяли, но я в нее не играю.
Раздался звонок аппарата внутренней связи. Доктор поднял телефонную трубку, послушал и резко сказал:
– Я говорил ему, что не позволю… О!.. О!.. Понимаю… Да, конечно! – Он нажал на мигающую кнопку вызова на аппарате. – Это я, – тихо сказал врач, и молчал в течение шестидесяти секунд. Наконец, он сказал: – Конечно, сенатор. Да, сенатор. Я понимаю. Конечно. Без проблем. Буду рад, сенатор. Да, я понимаю. – И повесил трубку. На лбу его блестели капельки пота.
Он взглянул на Батлера и произнес:
– Я буду молчать.
– Хорошо, – ответил Батлер. – Надеюсь, в ближайшее время смогу вам все объяснить, – добавил он размышляя, не слишком ли большую уступку делает этому типу, столь низко стоящему на социальной лестнице.
Доктор поднял руку:
– Нет необходимости. Как пожелаете.
– Ну, тогда всего хорошего, – сказал Батлер, – мне пора в похоронное бюро и нужно постараться успокоить жену.
А в это время, в местечке Рай, штат Нью-Йорк, доктор Харолд В.Смит листал кипу бумаг с докладами и сообщениями и пытался забыть и о батлеровской дочери, и о Римо с Чиуном, находившихся в пяти тысячах миль от него в Бусати.
Он сделал все, что мог, и привлек к работе над этим заданием лучшие силы. Больше от него ничего не зависело, так что не стоило больше волноваться.
Правильно? Нет, неправильно. До тех пор, пока все не выяснится, от семьи Липпинкоттов можно ожидать нешуточных проблем. А если они обратятся прямо к президенту, тот может обрушиться на Смита, Римо, Чиуна и на всю КЮРЕ в целом.
Липпинкоттам плевать на то, что Смит считал отвечающим интересам Америки, когда говорил Римо, что тот не должен убивать генерала Ободе.
Если Римо не поторопится, неприятностей не оберешься.
Ему хотелось, чтобы позвонил Римо, но он знал, что надежд на это очень мало. Даже для их агента в Бусати требовалась вечность, чтобы до них дозвониться, а ведь он был далеко не последним человеком в правительстве. Смит поразмышлял об агенте КЮРЕ в Бусати, бывшем представителе ЦРУ в этой стране – Уильяме Форсайте Батлере. Может быть, если Римо не сможет быстро разделаться с этой проблемой, придется пойти на контакт с Батлером и обратиться к нему за советом и помощью.
Глава одиннадцатая
На поднимавшемся вверх по холму человеке был белый безупречно сшитый габардиновый костюм в стиле тропической военной формы британских офицеров.
Войдя в деревню, он громко выкрикнул несколько слов на гортанном языке лони. На первый взгляд деревня казалась вымершей, но постепенно стали появляться люди и приветствовать его.
Генерал Уильям Форсайт Батлер стоял на небольшой площади в центре деревни, беседуя с сородичами и выискивая взглядом принцессу Саффу.
Когда она вышла из-за угла, его лицо озарилось улыбкой.
– А, Батли, – сказала она, – мы рады, что ты снова навестил свой народ.
Он потянулся было к ней, но потом опустил руки. Ему хотелось рассказать ей о Хиллари Батлер, но он удержался. Возможно, подумалось ему, она не согласится с тем, что этот акт мести укрепит его положение в роли избавителя лони.
– Я тоже рад оказаться здесь, – сказал он.
– А у нас большие новости, – сообщила она.
Батлер вскинул вверх бровь.
– Да. Легенда. Она начинает свершаться.
«Она знает, – подумал Батлер, – но как она могла догадаться? Впрочем, это не имеет значения. Достаточно того, что Саффа и остальные лони знают: он тот, кто воплощает легенду в жизнь.» Он улыбнулся ей теплой, со значением, улыбкой единомышленника.
Батлер предпочел бы, правда, чтобы это было по-другому. Конечно, лучше, если бы он и Саффа сначала все как следует обсудили, а потом уже в соответствующей форме преподнесли лони. Но если уж так получилось, то что спорить? Надо брать историю за рога. Время не ждет. Снисходительность в данном случае – лучший способ действия. Поэтому он снова улыбнулся Саффе, как бы говоря, что теперь их всегда будут связывать особые узы дружбы.
Она улыбнулась ему в ответ улыбкой, как учитель улыбается ученику, не налетевшему в этот день на его стол, и протянула руку по направлению к хижине, которая, как он знал, была ее домом. У входа в хижину никого не было, но тут в дверном проеме обозначилась фигура одетого в желтое кимоно маленького азиата, которого он видел в гостинице и в аэропорту.
Старик стоял в величественной позе, сложив руки на груди.
– Синанджу! – в едином порыве вскричали лони. – Синанджу!
Старик улыбнулся и поднял вверх руки, призывая к тишине, точь-в-точь как это делал Джек Паар в телесериале, стараясь успокоить аплодирующих.
Саффа повернулась к Батлеру.
– Это тот самый Мастер, которого мы ждали. Он явился сюда за много миль из-за океана. Легенда сбывается.
– Но… но… но как насчет другого – который отдал жизнь?
Как раз в это время Чиун отступил в сторону, и из хижины вышел Римо. Увидев Батлера, он кивнул, приветствуя его, а потом обрадованно щелкнул пальцами:
– Теперь я вспомнил. Вилли. Вилли Батлер. Я видел вас однажды на стадионе в игре против «Пакерз». С первой же встречи я все старался вспомнить, где я вас видел. Ну конечно же… старина Вилли Батлер!
Римо шагнул было к нему, намереваясь пожать руку, но генерал Уильям Форсайт Батлер повернулся на каблуках и пошел прочь, стараясь поставить дистанцию между теперешним собой и тем Вилли Батлером, который развлекал когда-то белых людей.
К вечеру Батлер успокоился и стал обдумывать создавшуюся ситуацию. Когда ему доложили, что американца и азиата и след простыл, он решил, что они покинули страну. Но оказывается они здесь, так что ему придется изменить свой план. Ведь случалось и раньше, что легенда вроде бы начинала осуществляться, а потом что-то давало сбой. Так будет и на этот раз. Когда Римо и Чиун будут мертвы, лони поймут, что только в Батлере легенда обретет жизнь.