Причем что самое забавное — в этом практически невозможно наврать, или как-то сыграть это. Моментально видно — есть это начало в собеседнике или нет. До сих пор понятия не имею, последствия ли это насилия, войны и убийств, отклонения в психике — или просто истинный облик человека? Очень часто, встречаясь с проявлениями жестокость и предельного цинизма, я склоняюсь к тому, что это и есть суть многих — просто до поры скрытая внешней оболочкой цивилизованности. Если этого нет совсем — то истинной сутью человека является печальное бытие терпилы. Сказать по правде, не очень охота разбираться в этом и глубоко в это лезть. Кто знает почему — может быть от того, что неохота лично знакомится с собственным Темным Попутчиком, коль скоро он найдется — как это вышло у Виктора.
Любопытно, о чем думал тот, кто первым предложил белые шнурки как видимый признак известного достижения. Только ли о моде и щенячьем пафосе «а я убил?». По крайней мере, белые шнурки — единственный известный мне пример того, как в современной субкультуре предметом статуса становилось именно убийство.
26. Про арбузы и Копилку
Среди прочих историй в памяти сохранились две, каждая из которых не достойна сюжета отдельной главы, но по-своему забавна.
Едва ли не у каждого, кто имел отношение к правой теме, есть своя собственная история про арбузы и торговлю фруктами, что даже нашло отражение в народном творчестве на мотив «На поле танки грохотали»:
Была своя история про арбузы и у Виктора. Когда происходили описываемые события, героям — Виктору и С., было по девятнадцать и восемнадцать лет соответственно, то есть по времени это было лето после событий из главы «Старое-доброе ультранасилие».
Стояло жаркое лето, и Виктор с С. пили чай в квартире у С., где тот проживал с родителями. День постепенно переходил вечер, неспешно текли беседы, и вот в квартиру с работы вернулась матушка С. Она очень хорошо относилась к Виктору, считая его из всего круга общения своего сына наиболее приличным молодым человеком. Альпинистом или скалолазом, коих она недолюбливала за опасное хобби сына, он не был, а как скинхеда и бандита она его не идентифицировала. Спасали культурная речь и обходительные манеры Виктора, который длительное время рос очень интеллигентным и милым юношей и умел нравиться дамам.
Так к друзьям во время чаепития присоединилась и мама С., которая притащила с собой гигантский арбуз. При виде арбуза глаза С., как раз обсуждавшего до того финансовую мель, загорелись:
— Мам, а откуда арбуз-то? Ты как его вообще дотащила?
— Так у нас почти под окном сегодня сетку поставили и торгуют. Тут рядом!
При этих словах глаза у обоих друзей загорелись дьявольским пламенем. С одной стороны, наличие арбузной палатки совершенно точно нарушало гармонию инь и янь в отдельно взятом месте проживания С. - на ВИЗе, ну а во-вторых, давало повод размяться и поглумиться. Какое-то время Виктор и С. чинно общались с матушкой, за это время скушали арбуз, и отправились погулять.
— Ооох нихуя себе! — С. присвистнул.
Был совершенно чудесный летний вечер: на улице было чрезвычайно людно: мамы с колясками, девочки в легких платьях, стайки детворы, бабушки на лавочках. А на газоне возвышалась ОНА — железная сетка с арбузами высотой в человеческий рост, рядом с коей находились ржавая волга с хозяином точки и юркий продавец-среднеазиат. Броуновское движение вокруг точки происходило непрерывно, торговля шла бойко.
— Ну чо — погнали! — С. с его взрывным характером мгновенно перекинулся. В такие моменты его несло, до полной потери контроля. В будущем, после срочной службы в разведке ВДВ, это приведет его к полной отмороженности без тормозов и берегов, но тогда это был всего лишь тощий, хоть и крепкий пацан с дурными и веселыми глазами. Виктор умел его сдерживать какое-то время, но и то не всегда. С. дернул из «вековского» туристического рюкзака короткую железную трубу с петлей на запястье, и скользнул как бы сбоку от арбузной точки к машине ее хозяина.
— Эй! Урюк, еба! Хозяин где твой? — С. развязно ткнул мелкого азиата трубой в пузо. В ответ из недр Волги показался огромный и жирный, но бедно одетый азер — и почти даже выплыл наружу, когда обрезок трубы пробил ему лицевую кость. Азер грустно хрустнул и осадил назад, прям как в той песне. Тем временем Виктор догнал мелкого продавца, попробовавшего пуститься в бега, и подсечкой бросил его на газон, удерживая при помощи колена упертого в грудь, и ножа перед ебалом. Вскоре с ним вступил в коммуникацию все тот же С. при помощи доброго слова и железной трубы: