З. придал дополнительное ускорение летящему телу, и через мгновение друзья впятером зверски избивали упавшего ногами.
Бил ли ты, читатель, людей ногами? В этом есть особенная стать и особенное мастерство, не изучаемое в боевых искусствах. Что мы видим в обычных драках? Футбольные пинки по упавшему, который вертится и пытается встать? Это никуда не годится! Познавший мудрость будет бить лежачего строго сверху вниз, втаптывая и вбивая в землю. Наивысшую благодать имеют прыжки на голове и тушке оппонента. «Чтоб асфальт прогрыз, зараза, чтоб вообще не встал с земли! Вот еще совет вам дельный: можно станцевать на брюхе, чтоб во рту его плескались его свинские кишки!» — говорит об этом деле народное творчество. Многое можно сказать о человеке, по тому, как именно он бьет лежачего ногами, и новые знакомые с первого взгляда понравились Виктору. Прапор сноровисто прыгнул сверху двумя ногами на кисть руки поверженного врага, чтобы осколочный перелом исключил его боеспособность если оживет от пиздюлей. В это время двое оставшихся окучивали тело: один сажал топчущие удары в тушку, старательно избегая ударов в голову, а М. вгонял в цель страшные маэ под сорок пять градусов к земной поверхности. З. и Виктор на несколько секунд оказались не у дел, словно очарованные прекрасной картиной. Подключившись к процедуре они отметили согласованность действии троицы: все движения были строго синхронны и по времени различались на один такт. Раз-два-три! Раз-два-три! Удары следовали со всех сторон без пауз, так как пока один замахивался другой бил, и через считанные секунды раздалась команда «Отступаем!». Прозвучала она практически в тишине, поскольку опиздюлеваемый в процессе молчал, пребывая в нокауте, а зрители вокруг вели себя тише воды ниже травы.
Стоявшие вокруг места экзекуции студенты всех национальностей словно утратили зрение и слух во время ее осуществления. Виктор всегда поражался, насколько насилие способно разорвать шаблон у большинства людей. Они словно не верили в реальность происходящего — как в толпе народу происходит деловитое превращение кавказского студента в мешок с костями. Много раз подобное Виктор наблюдал в электричках во время «белых вагонов», когда пассажиры находили массу более интересных и неотложных дел, чем происходящий рядом кровавый кошмар. После первого же «белого вагона» Виктор сделал для себя однозначный вывод — нет смысла звать на помощь и кричат «убивают». Услышав про это, аудитория обрадуется что убивают не их, и поспешит покинуть зал. Любопытно еще, что жертва до последнего надеется — «нет!! Не со мной!!! Такого не может быть! Вокруг же люди!». Может, сука, может. Еще как может. Именно вот так это и происходит — здесь, с тобой, сейчас. И только почувствовав хруст собственных костей, до жертвы доходит — убивают же! Натурально! В этот момент происходит осознание бренности бытия: кто-то кидается в самоубийственную атаку, когда уже поздно, кого-то не могут оторвать от вагонной скамейки а то и от одного из нападающих, в кого жертва вцепляется как в собственную жизнь. А кто-то просто начинает орать, безнадежно и страшно. И тогда у бьющих возникает одно желание — заткнуть орущее существо и поскорее сделать так чтобы этот леденящий душу вой прекратился. Встречаются впрочем и эстеты: Виктор знавал двоих арийских воинов, которые задержались в движении лишь потому, что очень любили слушать как визжат китайцы. А орут они действительно знатно — как-то не по-человечески даже, с тонким пронзительным звуком, переходящим в почти неслышимый диапазон.
Кавказскому студенту в принципе повезло. Били сильно, но аккуратно — повреждения исключали летальный исход, а драка. что драка. Это труп есть ЧП, а когда кто-то получил пиздюлей у универа — дело житейское. Другой вопрос что такие вещи реально заставляют бояться. Тот же З. как-то раз по пьяни сформулировал, что лучше не убивать, а калечить. «Похоронили, погоревали, плюнули да новых пидорасов с родины выписали. А вот инвалид перекошенный под себя гадящий много лет напоминать будет, кто мы такие и что бывает». Тут никого и не покалечили, но эффект был. Даже не столько в факте, сколько в слухах и приукрашенных очевидцами рассказах, в которых отряд двухметровых фашистов практически зачистил окрестности университета. Кто-то будет ненавидеть, кто-то бояться, кто-то радоваться, а некоторые и пожелают повторить. Мир это скука, когда тебе нет двадцати. Плотью и кровью наших героев была война, и чтобы разжечь эту войну не было недостатка в средствах. Порой Виктор думал, насколько им необходимы все эти «хачи», «кавказцы» и прочие — без них жизнь бы потеряла остроту.