Стать таким как они — вот что было одной из главных мотиваций для неофитов. «Стань опасным — слабому имя «ноль», жизнь — трофей, что берут в борьбе», как сказала об этом поэтесса. Это же самое собирало в движ людей другого рода: озлобленных и ослабленных. Получив пиздюлей, многие представители нормальных молодежных субкультур от них умнели и желали найти себя в окружении тех, кто их раздает, а не получает. Примечательно, что некоторое количество поумневших перед просветлением огребали собственно от скинов, что и служило поводом к исцелению и смены знамен, музыкальных и культурных предпочтений. Тому способствовал тусовочный характер движа: как и в любую иную субкультуру было достаточно легко попасть со стороны, просто посетив место сбора и проявив определенную настойчивость. Имевшиеся исключения установленного порядка бывали когда человек попадал со стороны уже непосредственно в банду, минуя окружение и дубли. Такое редко, но встречалось. Исключения касались как правило талантливых бойцов, например попавших в правую тему через селекцию околофутбола. Борцы, боксеры, каратисты иной раз солидного возраста приближались к бригадам кто зачем: от адреналина до осознанного идеологически мотивированного выбора. Совсем редкими исключениями было появление в теме людей из обычного криминала, но пару примеров тоже знаю.
Весь этот котел из представителей агрессивной и отмороженной публики смесь представлял весьма взрывоопасную, и результат получался очень разный, и чаще плохой, чем хороший. Если про бригаду А. и еще некоторые формации я говорил, что рядом с ними было безопасно акционировать, то с большинством бригад было по-настоящему опасно даже не акционировать, а просто быть знакомым и находиться рядом.
Самая губительная вещь для развития движа была никак не связь с организованной преступностью в виде квалифицированных банд, а как раз отсутствие такой связи. Нарушение механизмов селекции состава, принципа разделения основы и окружения давал последствия столь дикие и чудовищные, что порой удивлялись старые и опытные экстремисты.
Что же это такое? «Основа» — основной состав банды, состоящий из лидера или лидеров и проверенных опытных бойцов. Замкнутость основы — ключевое для выживания бригады, так как для по-настоящему тесных коллективов не были опасны традиционные методы работы милиции, которые состоят из сбора информации с осведомителей. Если осведомители милиции, а их всегда было множество, не попадают дальше окружения — банда выживет и сохранит свою сердцевину. «Окружение» — все те люди, с которым основа общается и которые стремятся в основной состав. Как правило окружение позиционирует себя как полноценных членов бригады, да в общем ими и являются. Наличие недреманного ока старших товарищей и примера для подражания гарантирует развитие в нужном направлении и то, что слабохарактерный боец или неконтролируемый беспредель-щик будет своевременно выявлен и изгнан, до того как он успеет нагадить. Отсутствие столь любимых милицией «лидеров» внутри окружения позволяет элементарно отсечь спалившихся и попавшихся бойцов, сохраняя банду. По сути постановка вопроса из традиционных учебников по криминологии «установить и изолировать лидеров» не работает в правой среде, потому что лидером там является скорее коллегиальный орган в виде основы, чем какие-то персоналии. Топ окружения органично становится основой тогда, когда от нее отходят старшие — кто обзаведясь семьей, кто в армию, кто еще куда. Примечательно что такие люди практически никогда не обрывают связей с движем, и спустя годы помогают кто связями, кто полезными услугами, кто деньгами, давно расставшись с прямым действием.
«Дубли» появляются тогда, когда при сильно замкнутой основе и росте численности окружения внутри оного начинают самоорганизовываться локальные банды с собственными лидерами. Опытный бригадир это как правило не преследует, а поощряет, поскольку именно в дублях проходят селекцию претенденты на участие в совместных акциях с основой. Тут стоит заметить, что данная система представляет собой отличную коллективную безопасность: шансы на то, что экипаж ППС примет верхом на очередном азере или гуке испугавшихся детей в больших ботинках и людей в федеральном розыске, стремится к нолю. Детские мутки на детей в широких штанах часто заканчиваются милицией, и ничего ценного ни от самих задержанных, ни от их будущего стукачества, милиция не получает, а о делах серьезных ничего не знает. Много лет от таких слушали они про А. и его людей, и никогда задержанный не мог дать конкретику — кто, где, когда кого валил.