– Сыны Великого Хана, мы понимаем ваши опасения! – криком ответил легионер. – Сейчас я докажу вам, что от нас вам ждать опасности не стоит!
Оставив оружие на поясе, альфариец нажал на кнопки, размещенные на керамитовом наруче. Экран засветился изумрудным светом. Всё, что смог разглядеть Джогатен, это отдельные буквы и ползунок, быстро заполнившийся светло-зеленой линией. Стоящий рядом с дозорной консолью ауксиларий отчитался.
– Лорд Джогатен, кодировки подтверждены. Позволяете ли вы войти воинам ХХ-го легиона в нашу твердыню?
– Да, Ластан Гедо. – хозяин бастиона улыбнулся. – Да, мы позволяем нашим братьям войти в наш дом. – капитан опять повернулся в сторону Альфа-легионеров. – Всё подтверждено, братья! Добро пожаловать в нашу обитель!
– Благодарим вас за гостеприимство. – усмехнулся под шлемом Змей и вошёл в открывшиеся ворота.
Внутри прибывших ждали собравшиеся Белые Шрамы. Во главе стоял Сенгур хан, слева от него Сыкрин. Его черная броня, цвета нагара от прометия, особенно выделялась на фоне вездесущей белизны снега и доспехов товарищей. Черные Топоры и Буревестники, два братства, стояли рядом, плечом к плечу. По правую руку от своего командира находился Даджай, за ним два брата, оставшихся же двоих еле можно было разглядеть за его спиной, так была она массивна. Спарринг-партнер Сыкрина не был облачен в исполинскую терминаторскую броню, но тело его было так велико, что техножрецы 7-й роты, братства Черного Топора, изготовили для него увеличенный доспех. Белоснежный голиаф безропотно опёр предплечье на рукоять своего молота, чье навершие прижимало гладь. Сыкрин же, углядев входящих в крепость братьев из легиона сапфировых змиев, поднял крозиус высоко над головой в знак приветствия.
– Приветствуем вас, сыны Альфария! – вскликнул капеллан, после чего немного замялся, но продолжил, – Добро пожаловать в наше жилище.
– Мы не устанем повторять, как благодарны вам за то, что спасли нас от разрывающего плоть холода этих ледяных пустынь. – отсалютовал Астартес. – Мир вашему дому, братья.
Стук шагов заставил Альфа-легионеров поднять головы. Джогатен, в сопровождении ауксилария, спускался к друзьям.
– Перестаньте, друзья! Нам в радость принимать у себя дома гостей, не являющихся зеленокожим биомусором. – улыбался во весь рот капитан. – А встреча двух легионов, хоть, скорее всего, и будет скромной, но надеемся, что она вам запомниться.
– О, брат, она нам уже запомнилась. – переглянулся с товарищами легионер. – А вам, надеемся, запомниться в скором времени.
– Пренепременно. Как ваше имя, капитан? – спросил Джогатен.
– Омикрон. – отсалютовал Астартес подходящему к нему капитану.
Ставший перед капитаном альфарийцев Джогатен поприветствовал его мощным рукопожатием.
– Рад встрече, брат Омикрон. Я Джогатен, капитан братства Буревестников. Хмурый мужчина — это Сенгур хан, а рядом с ним наш верный капеллан — Сыкрин. Вы должно быть голодны и как никак, но устали с дороги, а посему прошу за стол, братья. – указал Джогатен на жестяную мебель, хранившую на себе угощения. – О ветеране же, – капитан Буревестников немного смутился. – закованном в железный гроб, позаботятся наши ауксиларии. Ластан Гедо, –щелчком подозвал к себе поданного Белый Шрам. – пусть твои товарищи уделят внимание бывалому воину.
Ауксиларий принял указание и удалился, дабы вернуться со своими сослуживцами, чтобы провести обслуживание дредноута.
– Пройдёмте же, друзья. – проводил гостей до стола хозяин. – Так, расскажите же мне, как вы попали сюда, в обитель адского хлада, Ирру Минор?
Подойдя к столу, Белые Шрамы разошлись вдоль скамьи, встав напротив своих собратьев. Сыкрин стал справа от Джогатена, Сенгур же слева. Гости зеркально отразили их позиции. Немного тормозив, Сыкрин уселся на своё место. В его голове пронеслось: «Что-то не так. Определённо, что-то не так».
– Да, сыны Альфария, поведайте нам о том, как вы здесь оказались. – садясь за стол, раздражённо спросил Сенгур хан.
– Всё довольно тривиально, братья, но от того не менее ужасно. Когда мы возвращались на свою боевую баржу, наш корабль влетел в открывшийся варп-шторм. То было в системе Кайвас, скорее всего, очень далеко отсюда. – вздохнул Омикрон. – Но, хвала Императору, нам повезло оказаться здесь. Среди братьев, готовых приютить в своём доме.
Пока капитан альфа-легионеров рассказывал о своём прибытии, Сыкрин заговорил по закрытому вокс-каналу. Сигнал был мутен, как озерная вода, наполнен небольшими помехами.
– Брат, ты это чувствуешь?
– О чём ты говоришь, Сыкрин?
– Честно, не знаю, но с нашими братьями что-то не то. То ли дело в их походке или движениях. Или же в манере говорить. Или в их истории. Они будто не настроены дружелюбно.
– Брат, я верю тебе, но мне кажется тебя окутала паранойя.
– Возможно. Я не привык вслепую доверять интуиции. Но здесь что-то точно не так. Я чувствую, это так же ясно, как мороз, касающийся наших доспехов. – произнёс капеллан с неуверенностью.
– Быть может, ты устал? Я тебя понимаю. Семь лет — это долгий срок, после которого тяжело не считать опасностью внезапно прибывших товарищей. – попытался успокоить брата Джогатен.
– Быть может.
Незаметно для Белых Шрамов, Омикрон взвёл курок и направил дуло болт-пистолета в сторону офицера V-го легиона.
– Ну что же, братья. Снимайте шлемы, и приступим к трапезе. – предложил капитан 4-й роты.
– Конечно, «брат». – обратился Омикрон к сынам Кагана, после чего выпустил очередь из болтера. – ОТКРЫТЬ ОГОНЬ!
– Что?! – крик Джогатена был заглушён звуками выстрелов.
Капитан моментально среагировал на звук первого выстрела под столом. Заточенное годами тренировок и усиленное мощными чувствами восприятие не смогла усыпить даже искусная ложь кровных братьев и неожиданность их атаки. Одновременно со своими соратниками, сидящими по сторонам, Джогатен откинулся назад и упал на спину, отчего его туловищу повезло не превратиться в решето, хоть один снаряд и пробил его бок, а другой срикошетил. Капитан мгновенно выхватил пистолет и принялся расстреливать закрытую снежным облаком область, где сидел офицер альфарийцев. Первая очередь угодила прямо в пах Омикрона, как надеялся на то Джогатен. Капитан нажал кнопки на наруче и за Белыми Шрамами раздался гул пробуждения. «Низинная Молния» вылетела из гаража и, развернувшись в сторону предателей, начала ураган. Столкнувшись лицом к лицу с ветераном XX-го легиона, гравицикл обрёк себя на погибель. Но в характере хозяина антигравитационного скакуна была непоколебимая стойкость, движущая его даже в самоубийственные атаки. Эта черта каким-то образом передалась и машине. «Низинная Молния» сотрясла уши всех в лагере громким обстрелом, направленным в сторону сапфирового дредноута.
Перекатившись назад, Сыкрин сразу достал свою верную серпенту, «Укус Грозы», и попытался отступить за стену ближайшего здания — медитационной комнаты с его фолиантами. Капеллан понимал, что хрупкие стены не спасут его от любых боевых снарядов предателей. Но всё что ему было нужно это время для осознания свершившегося акта вероломства.
– Джогатен! Брат! Ты жив?! – кричал в шлем Астартес, прижавшись к стене в присяде.
– Да! Мерзавцы! – отозвался товарищ. – Нужно откинуть их ко входу!
– Хорошо! – закончил капеллан разговор с капитаном и обратился к далёкому другу, который, возможно, слышит его в последний раз, – Сообщение для Гинса Найзера: «Вызови Кантриера и вели ему сыграть самую яростную симфонию, на которую он способен. Тема: Предательство».
Драз Кантриер бежал по коридорам стальных лабиринтов без остановки. Дорога, освещаемая мерцанием браслета, никак не хотела заканчиваться.
– Что же там такое?! – в такт дыханию кричал музыкант.
Едва не упав на повороте, Кантриер спешил на свою сцену, дабы устроить, возможно, самый важный концерт в своей жизни. Он клял себя за то, что решил посвятить отдыху не тот день. Еще один поворот и вот он — блок связи 4-й роты. Забежав внутрь, Кантриер застал Найзера, держащим металлическую флейту, сделанную по всей видимости из трубы.
– Держи, Драз Кантриер. И начинай незамедлительно. Передача была размытой из-за помех, но я смог разобрать послание, отправленное твоим хозяином. – в механическом голосе трансмеханика слышались нотки горечи. – Сыграй, цитируя Сыкрина, самую яростную симфонию, на которую ты способен. Тема: Предательство.