– Это достойно уважения, Тайк Фэн. – изумился полученному подарку Джогатен, положив руку на плечо техножреца и улыбнувшись. – Я благодарю тебя за данный дар и надеюсь, что ты получил немало удовольствия, копаясь в непонятных мне изгибах шестеренок и кабелей.
– Спасибо за столь щедрую оценку моих трудов, капитан. На этом моменте, я должен вас оставить. Желаю удачной… и веселой охоты. – сказал техножрец и развернувшись, исчез во мраке, охраняемом бронедверями.
– Спасибо, Тайк Фэн. – вдогонку бросил ему капитан и повернулся к своим боевым братьям. – Что ж, думаю, теперь мы готовы. Ведь так?
– Так точно, капитан! – хором подтвердило пятеро его товарищей.
Каждый Белый Шрам поочередно начал заводить свой мотоцикл в Громовой Ястреб, а Джогатен замкнул эту грозовую колонну своей «Низинной молнией», готовясь снизойти первым на головы парней, нобов и ваивод. Трап этого челнока смерти поднялся, отдаляя воинов Кагана от теплых коридоров линкора.
Транспортник плавно воспарил над поверхностью и покинул лоно материнского корабля, мчась навстречу ледяным холмам планеты Ирра Минор.
Скованная льдом луна Ирры Майорис ожидала белоснежных пилигримов, готовых сделать их встречу с орками последней для ксеносов. Вход в ее атмосферу сопроводился небольшой турбулентностью. Недостаточной для того, чтобы заставить Белых Шрамов волноваться, но достаточной для того, чтобы они приготовились к тому, что высадка будет непростой. Точкой десантирования был выбран холм, через подход к которому мигрировали орки. Космодесантник, чувствуя, что момент выбран верно, вышел на пространство, наиболее подходящее для воодушевляющего выступления, наставления перед этим кровавым ураганом.
– Братья! Мы прибываем на Ирру Минор, вторую планету Ирры Бинари! Сегодня мы ударим по войску орков, подобно молнии! Быстро, неожиданно и смертоносно! И хоть гром следует за молнией, сегодня он будет ей предшествовать, сопровождать нас в течении длительной битвы! Я приготовил небольшой дар, вы уже подключены к локальной вокс-сети и через несколько мгновений вы осознаете смысл моих слов… – закончив, Сыкрин вернулся к своему мотоциклу. – Начинай, Драз Кантриер…
Услышав свое имя, злосчастный музыкант ударил ногой по кнопке, приведшей в действие небольшую палку, вдарившую по нижней части барабанной установки и оповестившей легионеров о начале тяжелой симфонии. Спокойный цикл заканчивался более активным пассажем — Кантриер задавал ритм, выбивая руками по обтянутой коже. Связь была односторонней — легионеры внимали каждому удару, но Кантриер их не слышал. Капеллан решил, что их тактические переговоры не должны нарушить целостность сознания, увлеченности исполнителя, а следственно и мелодии, ведь она способствовала усилению боевого транса, усилению, которое нельзя терять, связываясь с орками. Поэтому несмотря на почти материальный восторг каждого боевого брата, музыкант этого не ощущал, пока Сыкрин не открыл ему глаза.
– Им нравится, Драз Кантриер. – улыбаясь, сказал капеллан. – Ты… Спасибо тебе.
– Б… Благодарю вас, господин Сыкрин. – склонив голову, прошептал летописец, понимая, что космодесантник его не слышит, и начал отбивать ритм сильнее, делая звук громче.
Теперь пришла очередь капитана выступить перед подчиненными. Отступив от гравицикла, ступая почти в такт ударам барабанов и развернувшись к братьям, он сказал:
– Итак, до высадки три минуты. Насчитывается около полутысячи противников. Алжен, Дызинсин, вы берете левый фланг. Я пойду с вами и скинув несколько фраг-гранат, обойду фланг, дабы зажать их в тиски. Сай Гон и Дансик, вы, следственно, будете наступать справа. Сыкрин, наша черная молния, ты ударишь их прямо в лоб. Наша цель не умертвить их всех одновременно, а окружить и наслаждаться положением. Довольно важной, но не основной задачей является нейтрализация пяти шагоходов. Также в этом войске, мы вычленили полководца, ветерана в металлической броне. Его голову заберет тот, кто доберется быстрее других. Всем всё понятно?
Все слушатели одномоментно кивнули.
– За Хана и Императора! – мощно и громко сказал Джогатен.
– Да познают их враги гнев бури! – отсалютовав, вторили ему братья.
Будто почувствовав этот клич, эту готовность встретиться лицом к лицу со своей добычей, Драз Кантриер завел протяжный безлитерный стон, фоном ложащийся на отбиваемый барабанами стук.
– Эй, брат. – толкнул в плечо Дызинсин Алжена, требуя толику внимания своего друга. – Я придумал шутку, хочешь услышать?
– Давай, почему бы и нет. – ответил космодесантник с небольшим воодушевлением, когда задняя рампа начала открываться, отвесив солдатам легкий шлепок адски холодного воздуха.
– Хорошо. Что забывает орк, когда встречается с Белым Шрамом? – спросил Дызинсин, когда дверь почти полностью открылась.
– И что же?! – ожидая развязки, сказал Алжен.
Стенания Кантриера слились с гулом работы двигателей в унисон, образовывая единое непрерывное пение, бывшее идеальным симбиозом человеческого вокала и машинного шума.
Рампа наконец полностью открылась, давая Джогатену достаточно места для маневренного выхода коим он и воспользовался, повернув вниз руку, держащую рукоять руля, и рванув вперед. Сразу за ним ринулись Сай Гон и Дансик.
– Свою голову! ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! – прокричал Дызинсин, устремившись вперед.
Алжен поддержал хохот своего брата, оценив остроту, и последовал за ним вниз на бледные, словно их собственный доспех, поля Ирры Минор. Сыкрин замкнул колонну, десантировавшись последним под окончания стона летописца.
Приземлившись на поверхность, Джогатен, не сбавляя скорость, двинулся к зеленокожему контингенту, малость склоняясь влево и беря в руку фраг-гранату. Алжен со своим лучшим другом завернули налево немногим ранее, дабы атаковать орочью когорту под прямым углом. Тот же маневр, зеркально отразив, повторили Сай Гон и Дансик. Четыре брата дали пространство для удара черной молнии, человека летящего на крыльях своего собственного восторга.
– Кантриер, до соприкосновения семь секунд. Отключаюсь. – доложил господин своему летописцу.
Музыкант, приняв это сообщение, мысленно начал отсчитывать время, не останавливая отбивание ритма, хлеща ладонями по коже, коей была оббита бочка. Одновременно с этим стопа, быстро нащупав кнопку, выждала полсекунды, синхронизируясь с ритмом верхних конечностей, дабы безошибочно попасть в такт. Кантриер даже не заметил, как то же самое сделало его сердце. Услышь обычный человек то, что слышал Кантриер, сидя в коммуникационном центре, он бы не понял, что это не один всеобъемлющий звук, а три удара идеально сложенных в единозвучие. Сердцебиение и два ритма, издаваемых музыкальными инструментами, попавшими в руки мастера. Это стало знамением для Драза Кантриера, знаком. Знаком, что забытое прошлое, забитое им самим в закрома памяти, вернулось. Знаком, что настоящий Драз Кантриер вернулся.
Летописец, перестав бить по барабану, быстро расположил руки на лютне и за две секунды до обозначенного господином Сыкрином времени, вдарив дентальным плектром по тонким, проволочным струнам, озарил локальную вокс-сеть металлическим звоном, ударившим, будто молния среди терзаемых громом облаков. Легионеры не смогли оставить этот пассаж без внимания.
– Сыкрин! Кем бы ни был этот музыкант, передай ему, что это нечто невероятное! – крича, Сай Гон хвалил анонимного, для себя, исполнителя.
После этого, каждый из Сынов Хана нажал на кнопки, активируя два спаренных болтера, прицельно поражающих ряды примитивной ксенорасы. Изрешеченные тела падали под ноги своих соплеменников, когда среди последних прогремело два взрыва, отчего оставшиеся ксеносы бросились врассыпную. Но этим инстинктам не суждено было исполниться.