Однажды, во время чьей-то шумной свадьбы, зная его пристрастие к сладкому, они собрали в кулек козьи кругляшки и всучили ему как гостинец от щедрого жениха. Ничего не подозревающий и обрадованный Даут успел сыпануть в рот пригоршню этой гадости и под общий безудержный гогот и улюлюканье жевануть…
Никто его уже давно не называл настоящим именем – Даут, а обидным повторением на все лады – Дудуть, Дудуть… От безысходности он часто думал, что было бы лучше, если б он тогда погиб. Никто, кроме мамы, его не понимал, не было у него друзей. Не успел он все это передумать и испугаться, как опять оказался в кольце все тех же беспощадных мальчишек. Они, не дав ему и пикнуть, потащили в укромный переулок. Самый старший и наглый, Нурмухамет, которого все называли просто Нурмый, блестя маслянистыми глазами на красном округлом лице, держа в руках веревку, командовал остальными.
Когда Даут увидел прижатую к забору и удерживаемую несколькими мальчиками большую рогатую козу, понял все и начал отчаянно биться и мычать: в минуты волнения он не мог нормально говорить. Его мычание только раззадорило ватагу, и они уже водрузили Даута задом наперед на козу, пытались привязать сучившего ногами несчастного к ней.
В это время мимо проходили Шакир и Ахат. Увидев хохочущую толпу и решив тоже позабавиться, они, в предвкушении веселья, врезались в нее. Увидев бешено вращающего глазами и мычащего Даута верхом на сучащей ножками козе, Ахат, так же как и все, стал подпрыгивать и визжать от восторга: вот сейчас будет веселье! Но Шакир не поддержал друга, а, наоборот, сжав кулаки, бросился на обидчиков:
– Стойте, что вы делаете, вы же убьете его! Отпустите Даута!
– О-о-о, нашелся защитничек Дудутя! Э, Шакир, дуй отсюда, пока цел! – процедил сквозь зубы Нурмый и, глядя на него сверху вниз, положив свою большую пятерню на макушку Шакира, небрежно оттолкнул. Шакир, попятившись назад, упал под ноги Ахата, который застыл от неожиданности и не мог вымолвить и слова в защиту друга. Ватага подняла общий гвалт, на время забыв о Дауте и предвкушая расправу над осмелившимся перечить их предводителю.
Шакир встал и опять кинулся на Нурмыя. Тот опять остановил его своей мощной пятерней, Шакир же размахивал кулаками, пытаясь достать обидчика, но снова полетел на землю. Услужливые пацаны подставили ножку, и Шакир больно ударился о твердую землю. Но и это его не остановило, вскочив на ноги, вновь бросился в атаку, но теперь он ловко изогнулся, обошел выставленную пятерню и больно боднул головой под дых Нурмыя. От неожиданности тот согнулся пополам, но успел схватить за пояс Шакира, и они покатились по пыльной земле, нанося друг другу удары. Силы были неравными, и уже Шакир, с разбитым носом, весь в крови, был подмят под себя Нурмыем, и он, торжествуя, хотел еще поиздеваться над поверженным, как в полной тишине кто-то взял его за ухо и чуть приподнял. Обернувшись, Нурмый чуть не обмер от страха – над ним возвышался сам мулла Мухаметша…
На следующий день в дом Шакира, и удивив, и ошарашив дядю Хамита и тетю Рабигу, пришел сам мулла Мухаметша. Традиционно расспросив о здоровье, о житье, о видах на урожай и произнеся молитвы, мулла перешел к главному:
– Уважаемые, вчера я стал свидетелем настоящего мужского поступка вашего сына Шакира.
– Хазрат, не беспокойтесь, мы уже наказали его за столь безрассудный поступок…
– Нет, нет, Хамит-ага. Не надо было его наказывать. У него большое и доброе сердце – он не дал в обиду несчастного, слабого. Вступил в драку со старшим и заведомо сильным. И, как я вчера выяснил, он немного знает молитвы.
– Да, хазрат, на слух, не умея читать, выучил, слушая нас. Да и соседская девочка, дочь Гадыльши, тоже подучила его…
– Об этом я хотел поговорить с вами. Вижу, что он очень сообразительный, толковый и неравнодушный к чужой беде, – несмотря на неравность сил, полез в драку. У него сильный дух. Такими и должны быть служители Аллаха. Вот мой учитель ишан Зайнулла, да благословит его Аллах, сколько перенес и клеветы, и наветов, ссылали его, обвинив в подготовке смуты, а он все вынес и сейчас самый почитаемый ишан, богослов и учитель. Учиться в его медресе великая честь. Вот я и хочу, чтобы ваш сын пошел по пути служения Аллаху…