– Дорогая, мне почти восемьдесят лет. Меня уже не возьмут в космонавты, – ответил старик.
– Конечно, в вашем возрасте давление может быть повышенным, но мы не будем злоупотреблять и ждать, когда у вас случится гипертонический криз, и примем меры, чтобы этого не произошло. Говоря проще, я сделаю вам укол, который снижает давление.
– Как скажешь, – вздохнул Иван Федорович.
Катя, скользнув взглядом по лекарствам старика, осторожно сдвинула их в сторону и разложила на освободившемся месте свои медицинские препараты. В одноразовых резиновых перчатках Катя, профессионально, быстро и соблюдая все правила асептики и антисептики, набрала два лекарства в шприцы. Один препарат предназначался для снижения давления, другой – для укрепления сердечной мышцы.
– Где вам будет удобно? – спросила Катя.
– Ну… на кровати, наверное… – ответил старик и поковылял в другую комнату, где с трудом опустился на низкую широкую кровать, а затем лег, чуть-чуть обнажив для укола свою ягодицу.
– Иван Федорович, я не попаду, приспустите еще брюки, – улыбнулась Катя, смачивая стерильную вату спиртом.
– Эка, какая прыткая! Приспустите брюки! Это надо было говорить мне много лет назад! Сейчас уже поздно…
– Вы не должны меня стесняться, я врач и, честное слово, не рассматриваю вас как мужчину, – сказала Катя.
– А вот это уже оскорбление! Попрошу, если хочешь ходить ко мне, не говорить, что я не мужчина! Я еще ого-го… – сказал Иван Федорович и закашлялся. – И вообще, я – не нынешняя молодежь без стыда и совести, коли так!
– Ну что с вами поделаешь? Придется колоть так, – вздохнула Катя, протерла кожу своего пациента ватой со спиртом и аккуратно воткнула шприц. В том же неудобном положении Катя сделала второй укол, так как старик не захотел менять ягодицу. – Она поняла, что профессионализм, действительно, не пропьешь. От ответственности у нее даже хмель прошел, и она все сделала хорошо, как хотела.
– Ну как?
– Колешь ты хорошо, – миролюбиво отметил Иван Федорович, – ну а теперь проваливай отсюда.
– Что? – не поняла Катя.
– Проваливай, чего непонятного?! Я хочу побыть один.
Катя растерянно моргала.
– Я чем-то обидела вас?
– Это входит в стоимость моего обслуживания? Лезть в душу? Если хочешь приходить сюда, слушайся меня. Я хочу побыть один, я ясно выражаюсь?
– Да… конечно… – засобиралась Катя. – Я зайду завтра.
– Можешь оставить ампулы и шприцы, я сам выброшу, – сердито посмотрел на нее Иван Федорович из-под кустистых седых бровей.
– Знаете, Иван Федорович, я уже пообещала слушаться вас, но все же полностью командовать мной я не позволю. Я – врач, вы – мой пациент, договорились? И никак иначе! Когда я устраивалась на работу в «Ангелы с поднебесья», я подписывала важные документы, в том числе и должностную инструкцию. В ней черным по белому было написано, что я подотчетно должна сдавать использованные ампулы и шприцы, которые мне выдает фирма. Так требует санэпидемстанция, а именно специальной утилизации шприцев и всего, что могло иметь контакт с кровью – особо опасной средой по нынешним понятиям.
– Смотрю телевизор, про СПИД знаю, – проворчал старик, – та еще зараза.
– То-то же! Зачем подводить людей? Я все это буду упаковывать в пакетик, вплоть до ватки, и сдавать в офис фирмы. Да и вам зачем возиться со стеклом и шприцами? Еще уколетесь!
– Делай что хочешь, и уходи, – повторил Иван Федорович.
– Ладно… если вы больше ничего не хотите, я пошла. – Катя собрала все в пакет, положила его в сумку и пошла на выход.
– Возьми ключ, мой запасной ключ, он висит у двери на гвоздике. Я не хочу все время вставать и открывать тебе дверь, сама будешь приходить, – сказал Иван Федорович.
Катя взяла ключ и вышла, закрыв за собой дверь, думая, все ли она правильно сделала, раз подопечный так ее выставил?
Спускаясь по лестнице, Катя столкнулась с каким-то высоким и худым парнем с лохматыми светлыми волосами.
– Извините, – качнулся он, попытался присесть в каком-то подобии реверанса и поспешил наверх.
«Пьяный», – поняла Катя и вышла из дома, обрадовавшись, что Иван Федорович не заметил, что и она была немного выпивши.
Тина встретила ее недовольным голосом.
– Слушай, ты там что? Я тут на скамейке уже задубела.
– Я очень быстро, он меня сам выгнал, – ответила Катя.
– И правильно сделал! Что тебе там делать? Уколы сделала, и все!
– А поговорить со стариком по душам? Но мне, правда, старик попался угрюмый и неразговорчивый, – вздохнула Катя.
– И очень хорошо, – поежилась Кристина и принюхалась. – А чем это от тебя так пахнет?
– Чем? Пили мы с тобой, потом ели…