Я полностью поглощена подобными вопросами, когда вспоминаю, что Скарлет сказала нам с Белль посмотреть новости. Захожу на сайт «Би-Би-Си» и узнаю, что сегодня утром, когда девушка по имени Хлоя Персиваль находилась на своем рабочем месте в парфюмерном отделе универмага «Дебенхэмс» в Йорке, парень в толстовке напал на нее, плеснул в лицо кислотой и ударил ножом в живот.
Сандра и Тревор Эббот, немолодая пара, были в магазине и сделали все возможное, чтобы оттащить и задержать его, но он вырвался и выбежал на оживленную улицу. Теперь полиция ищет подозреваемого по имени Трэвис Скотт, а Хлоя находится в реанимации Йоркской больницы.
Понятно, почему Скарлет хотела предупредить нас. Ее парень одержим идеей о том, что кто-нибудь уведет ее, потому что она очень симпатичная (она сказала это так, как будто этот факт не нуждается в подтверждении, но на самом деле я ни разу не видела ее фотографий). Она говорит, что могла бы быть актрисой или моделью, но Икс не разрешил и убедил ее оставить попытки. Как и Хлоя Персиваль, Скарлет работает в месте, где много людей, она занимается загаром, восковой эпиляцией и маникюром в Манчестере. Икс часто появляется у нее на работе без предупреждения, и Белль находит остроумным спросить:
А Икс когда-нибудь врывался, когда ты делала кому-либо эпеляцию зоны бикини???
Но это все совершенно не смешно, подозреваю, что Скарлет напугана историей с Хлоей Персиваль и боится, что станет следующей.
9
2000
По мере приближения премьеры «Питера Пэна» все в школе оживает. Почти все переменки Тильда проводит с Крюком, которого на самом деле зовут Лиам Брукс. Они сидят на каменистой земле с краю игровой площадки, обнимая свои колени, и проходятся по репликам в сценарии. Когда я подхожу ближе, то слышу, как Тильда декламирует: «Первое впечатление всегда самое важное», – и строчку, которую она просто обожает и постоянно повторяет: «Что ж, умереть – это ведь тоже большое и интересное приключение».[5] Затем она замечает меня и говорит: «Уходи, Калли» – так что я продолжаю свой маршрут по углам площадки.
Лиам постоянно возникает в беседах, которые мы ведем дома. Сперва это происходит в связи с «Питером Пэном», который становится главным интересом Тильды, позволяя ей говорить голосом Питера с постоянно повышающимися интонациями, так что кажется, она всегда взывает к своей команде: «Еще разок, друзья!». Мы слушаем бесконечные рассказы о сценах с участием Крюка, о том, как сложно сражаться на мечах, об ужасающих прыжках со скалы на корабль и обратно, которые нужно совершать в процессе. Затем Лиам начинает появляться и во всех остальных разговорах, так что я теперь не решаюсь и слова молвить, опасаясь, что это спровоцирует ее на новые истории: если я скажу, что люблю горошек, нас будет ждать долгий рассказ о том, как обожает его Лиам. Однажды мы просто едим тосты с фасолью, а Тильда ни с того ни с сего объявляет нам, что Лиам может проплыть двадцать пять метров под водой, и я демонстративно роняю голову на стол, отказываясь подниматься.
Мама игнорирует мой протест и подхватывает тему. Небрежно, как будто эта идея только что пришла ей на ум, она говорит: «Ну, Лиам может пойти с нами на плавание в субботу, если захочет». Тильда практически подрывается с места: «Можно позвонить ему сейчас и спросить?»
Я встаю из-за стола и топаю по лестнице наверх, достаю дневник Тильды из наволочки, обнаруживаю там маленькие буковки «Л», обрамленные сердечками и поцелуйчиками, и ее попытки придумать свою будущую подпись. Не могу ничего с собой поделать: отрываю уголок страницы и съедаю его.
В субботу раздается звонок в дверь, я бегу открывать и вижу Лиама на пороге с полосатым полотенцем, зажатым в смуглой руке, и серьезным выражением, как у бойскаута перед проверкой. Неожиданно для себя я испытываю к нему теплые чувства, потому что на его лице неприкрытое ожидание оценки, он волнуется, понравится ли он, будут ли задавать ему вопросы или дразнить. Замечаю, что темные волосы на его коже встали дыбом. Он просто топчется на пороге и смотрит на меня, а я замечаю, что полотенце у него выцветшее, грубое и обтрепалось по краям, а красные плавки торчат из-под штанов, как варенье торчит из рулета.