Димитрий посидел еще немного, наблюдая за выражением тихого счастья на ее лице, а затем вышел из спальни. Его исчезновения она даже не заметила.
Ян, встретивший его в темпле темного бога, выглядел далеко не радостным.
— Вы посмотрите, кто к нам идет весь такой влюбленный, — всплеснул он руками.
— Заткнись, — миролюбиво посоветовал ему Димитрий.
— Я-то заткнусь, — не унимался Ян, спускаясь вместе с ним на нижние этажи, — меня-то заткнуть нетрудно. Вот только дел меньше от этого у нас не станет.
— Подождут дела. Я беру отпуск.
— Извини… что? — закашлялся его друг.
— Отпуск, Ян, — терпеливо повторил Димитрий. — Отпуск.
— Надолго?
— На неделю. Может, меньше.
— Да за неделю у нас тут конец света без тебя случится.
— А ты на что? — Димитрий остановился и похлопал Яна по плечу. — Вот ты и не допусти конца света. Я верю в твои силы.
— Верит он, — недовольно пробурчал тот. — Вы посмотрите, каким верующим заделался. И, между прочим, у тебя гости.
Новость прозвучала зловеще, и Димитрий насторожился. Обычно гостями в его комнатах под темплом были лишь те, кого он приглашал лично.
— Кто?
— Хрен какой-то в пальто, — огрызнулся еще сердитый Ян. — Не снизошел он, чтобы имя свое мне называть. Второй день приходит и ждет тебя, пока ты где-то прохлаждаешься.
— Как ты его пустил без моего ведома?
— А ты его попробуй не пусти, — Ян остановился и распахнул перед своим господином двери. — Иди и убедись сам.
При их появлении незнакомец в черном — на вид чуть моложе самого Димитрия — удобно устроившийся в его любимом кресле, подался вперед с дружелюбной улыбкой на лице. Компанию ему составляли шесть женщин, рассевшихся кто где: на диване, кровати и стульях. Все они тоже выпрямили спины, как по команде. Димитрий обвел их взглядом, по привычке анализируя степень опасности и наличие оружия. Ни того, ни другого его чутье у гостей не обнаружило. Это ему не понравилось, он предпочитал явную угрозу вместо скрытой.
— Чем обязан удовольствию? — бросил он, пересекая комнату по направлению к столу. Взял графин, плеснул себе воды и сделал глоток, готовый в любую секунду развернуться и отразить атаку, если визитеры польстятся на провокацию.
— Что ты, — откликнулся незнакомец и поднялся из кресла, — это я пришел доставить себе удовольствие и познакомиться с тобой. Здравствуй, брат.
Со стаканом в руке Димитрий повернулся, несколько секунд помолчал, а затем качнул головой и рассмеялся. Он привалился бедром к краю стола и расслабил напряженные плечи.
— Сколько? — выдавил он сквозь смех.
— Что "сколько"? — не понял незнакомец.
— Ну сколько ты планировал с меня поиметь за свою слезливую сказку о потерянном брате? Мне просто интересно. Сколько денег? Если сумма невелика, я прикажу Яну отсыпать тебе чуток монет, лишь бы ты свалил и больше не мозолил мне глаза.
Тот нахмурился и перестал выглядеть дружелюбным.
— Нисколько. Ты зря встречаешь меня в штыки, когда я пришел к тебе с миром.
Так же резко, как и начал, Димитрий перестал смеяться и посмотрел на собеседника холодным высокомерным взглядом.
— Я что, похож на того, кто ищет потерянных родственников? Или, может, смахиваю на слепоглухонемого идиота, которого легко обмануть? Ты не волк, от тебя им не пахнет. Значит, даже сам вопрос о нашем родстве уже считается закрытым.
— Может, я и не волк, — глянул на него исподлобья незнакомец, — но когда-то был им точно. Я родился полукровкой, постыдным результатом насилия твоего отца над моей матерью. Тем, кого стеснялись показывать людям и прятали дома подальше от чужих глаз.
— Полукровок не бывает, — отрезал Димитрий. — Твоя мать не смогла бы забеременеть от моего отца, не будь она белой волчицей, это известный факт.
— Ты многого не знаешь. Твой отец нашел способ и сделал ей меня. И поверь, мне далось нелегко все исправить и стать тем, кто я есть теперь, — он развел руками. — Пришлось даже умереть. Но это долгая история, которую я расскажу тебе как-нибудь в другой раз, брат. А пока, раз уж ты не слепой, посмотри хорошенько. Посмотри и скажи, так уж ли я не похож на нашего дорогого общего родителя?
С этими словами он подошел к Димитрию и остановился перед ним в демонстративной позе, вскинув подбородок и уперев руки в бока. Затем медленно повернул лицо в одну сторону и в другую. Его черты были скульптурными, с характерным разлетом темных бровей, высокими обтянутыми бледной кожей скулами, благородным профилем и прямым носом. Димитрий смотрел, и увиденное делало его хмурым и задумчивым.