Выбрать главу

С другими он не был столь сдержан. Северина прекрасно знала, кто согревает постель Димитрия, и очень часто наскучившие наместнику подружки плавно перекочевывали в постель его правой руки. Думали, что так смогут удержаться поближе к правителю и иметь какое-то влияние на него. Северина фыркала и смеялась от этой мысли. Свежая информация являлась ее главным оружием, и год за годом забавные услужливые сплетницы-пташки приносили на хвостиках одно и то же. Ян исправно трахал всех, кто подворачивался, но его верность принадлежала только господину.

Северина вообще всегда была в курсе, кто и кого трахает в большом и богатом доме. Знала о каждой мимолетной интрижке среди слуг, о том, что старая кошелка Ирис, имеющая в своем распоряжении отдельное крыло резиденции, периодически водит к себе молодых мужчин, как правило подкачанных, высоких и ясноглазых. Северина ненавидела Ирис еще со школы, но судьба вновь и вновь сталкивала их, заставляя вращаться в одном узком круге знакомых. А сынок ведьмы, единокровный брат Димитрия, проживающий с матерью, всегда внушал Северине тихий и безотчетный ужас одним своим взглядом. Стоило случайно остаться с ним в комнате, как по ее коже бежали мурашки. И он ни с кем не спал. Ни мужчины, ни женщины его не интересовали, уж она бы узнала, если б это было не так. Как молодой мужчина может добровольно отказываться от секса? Ради чего? Это в нем пугало Северину тоже.

Ян убедился, что все готово, и исчез. Замолк музыкальный квартет, по толпе разодетых гостей прокатилась волна возбужденного шепота, двери распахнулись — и вошел Димитрий. Он был великолепен. Впрочем, как и всегда, как в каждый из дней, прожитых Севериной на расстоянии вытянутой руки от него. Его белый парадный костюм отлично сидел на крепкой фигуре, золотые пуговицы сверкали в свете ламп, светлые перчатки облегали кисти рук, волосы — тщательно подстрижены и красиво уложены парикмахером. Даже со своего места в отдалении Северина ощущала его запах: тонкий, дорогой аромат парфюма, мыла… и порока.

Гости хлынули к наместнику со всех сторон. Молодые люди обступили его с обожанием на лицах. Он смеялся, показывая ровные зубы, хлопал кого-то по плечу, пожимал протянутые руки, подмигивал разодетым девицам, едва ли не повизгивающим от желания рядом с ним, но его глаза оставались холодными, как лед. Холодными и лишенными даже тени улыбки. И видя этот взгляд в тысячный раз, Северина отпивала шампанское из бокала и спокойно покачивала ногой. Она слишком хорошо его знала.

Димитрий повернул голову и коротко, официально кивнул ей, и она ответила ему тем же образом. Между ними все было сказано. Тут же к нему подплыла и прильнула к плечу одна из бурых волчиц, с яркими медными прядями в темной копне волос и пухлыми, будто созданными для поцелуев губами. Димитрий приобнял ее за талию, другой рукой принял бокал из рук крутившейся рядом блондинки — наверняка дочки какого-нибудь успешного торгаша — и вместе со своей свитой отправился к креслу с высокой спинкой, установленному в дальнем конце зала.

— Алисия завоевала сердце Его Светлости, — вздохнула одна из девушек, сидевших при Северине и составлявших ту самую тайную армию ее пташек.

— У Его Светлости нет сердца, — со злостью шлепнула ее по руке Северина. — По крайней мере, не для потаскушек вроде этой оборотнихи или тебя.

— Конечно, конечно, — покраснела и поспешила уступить собеседница.

Северина снова нашла взглядом кресло наместника и бирюзовое платье его подружки, усевшейся рядом. Все женщины Димитрия делились на три типа. Первый — как эта Алисия. Благородные или притворяющиеся благородными девки, с которыми ему тоже нравилось играть в благородного. Их он трахал, когда бывал в хорошем настроении, обычно на кровати, долго и терпеливо, до второго или третьего оргазма, и уходили они от него с трясущимися от изнеможения коленками и шальной горячей влюбленностью во взгляде.

Под второй тип подходили служанки и случайные свободные девицы, которые подворачивались ему под руку в минуты гнева. Таких он имел жестко, в любом месте, где придется, не заботясь об их ощущениях и сливая в их тела вместе со спермой ярость, клокотавшую внутри. И, наконец, существовал третий тип женщин, о котором Северина знала мало. Ей было лишь известно, что этих женщин для Димитрия выбирает Ян. Что происходило с ними за закрытыми дверьми покоев наместника — никто не ведал. Но самостоятельно выходить они не могли. Их выносили. А он становился тихим, задумчивым и будто погруженным в себя.