Алекс медленно шел, устало вытирая с лица воду, на плече красовались глубокие царапины от когтей, и было заметно, что он сильно замерз. Его тут же окружили, принялись хвалить за смелость, стали жалеть и тискать мяукающего котенка. Эльза в изнеможении опустилась на песок. Теперь, когда все закончилось хорошо, она ощутила, что тоже выдохлась. Алекс подошел и положил котенка ей на колени. Это оказался будущий дикий камышовый кот, очень худой. Его шерсть казалась серой только из-за воды, а на самом деле на лбу и спинке проглядывали желтые полосы. Мокрый комок трясся на тонких лапах и пронзительно верещал. Эльза растерянно сунула ему палец, и зверек принялся яростно облизывать его шершавым языком.
— Я тебя напугал? — спросил Алекс, по-своему расценив грустное лицо Эльзы.
— Да, — она тряхнула головой и добавила: — Но не тем, что накричал. Я просто испугалась, что с тобой может что-то случится. Ты не волк. Я все время об этом помню.
— Ну люди тоже, знаешь ли, не стеклянные, — он потрепал ее за плечо и прижал к себе. — Хватит постоянно нас сравнивать, Эль.
Она вздохнула и уткнулась носом в шею Алекса. Его сердце билось оглушительно, разгоняя теплую кровь по замерзшему телу, а дыхание еще не выровнялось после сражения с водной стихией. Она так много чувствовала вместе с ним, знала его запах и могла отличить по звуку шагов от любого другого человека. А он, как и все остальные люди вокруг, так и не услышал бы мяуканья котенка, застрявшего посреди реки…
Но все-таки именно Алекс доплыл до цели.
— Комок шерсти, — вдруг радостно завопил над ухом детский голос.
Они оглянулись и увидели девочку лет пяти с зареванным, но счастливым лицом. Ее сандалии вместе с носками были все в песке.
— Комок шерсти, — она бесцеремонно схватила котенка с колен Эльзы и расцеловала его в усы. — Ты живой.
— Это твой котенок? — спросила Эльза.
— Ага, — кивнуло юное чудо, — я первая его нашла, а мальчишки отобрали и хотели в лодке пустить по реке, как матроса. А я кричала им и говорила, что никакая это не лодка, а Комок Шерсти — не матрос. А они говорили, что Комок Шерсти — дурацкое имя, и обзывались.
Девочка топнула ногой и сердито нахмурила брови. Эльза догадалась, что дети играли где-то в зарослях выше по течению и наткнулись на логово диких кошек.
— Не отдавай больше его мальчишкам, — пожурил ее Алекс и рассмеялся.
— Не буду. Я его домой заберу, мама разрешила, — торжественно пообещала кроха и удалилась.
— Ты добрый, — сказала Эльза тихонько, снова прижимаясь к плечу Алекса, — я только сейчас это поняла.
— Скажешь тоже, — хмыкнул он с оттенком смущения в голосе.
— Нет, правда. Никто больше не собирался плыть. Кошачья жизнь ничего не стоит.
— А я о цене не думал, — он пожал плечами. — Надо было что-то делать — вот и сделал. А потом оказалось, что еще и ты за мной зачем-то поплыла.
Похоже, они прыгнули в воду одновременно. Не такие уж они и разные. Эльза вдруг поняла, что поможет ей окончательно развеять собственные страхи.
— Отвези меня в одно особенное место, — попросила она.
Место, куда Алекс привез Эльзу уже под покровом сумерек, было видно из любой точки столицы, так как находилось оно на возвышенности. За стеной из больших ровно отесанных и плотно подогнанных камней дремал ухоженный парк с выложенными глянцевой плиткой аллеями, цветочными клумбами, фонтанами и фигурно подстриженным декоративным кустарником. Солнце садилось, и кованые железные фонари, расставленные по всей территории, уже начали тускло светиться, обещая разгореться ярче, как только станет совсем темно.
На территории парка находилось несколько зданий. Самое большое и величественное из них стояло ближе всего к главным воротам, и к нему вела широкая подъездная аллея. Аккуратный темпл из розового золота возвышался над ним на холме. В самой глубине парка притаилось третье здание, с красивыми балконами почти под каждым окном и стеклянной полусферой зимнего сада, прижавшейся к торцу.
— Мы пойдем в здание парламента? — скептически уточнил Алекс, измеряя высоту стены на глаз.
— Ш-ш-ш, — Эльза толкнула его спиной к каменной кладке и зажала ладошкой рот, потому что как раз в этот момент с другой стороны проходил один из охранников.
Она слышала неровную походку мужчины, поскрипывание его кожаной обуви и позвякивание ключей на поясе, но, к счастью, охрана состояла из обычных людей, и услышать ее в ответ не могли.
Алекс воспользовался ситуацией, повернулся и прижал к стене саму Эльзу и принялся ее целовать. Она с трудом удержалась, чтобы громко не засмеяться, пока отбивалась. Задуманное приключение возбуждало их обоих и горячило кровь не хуже молодого вина. Пальцы Алекса снова оказались у нее под одеждой, его волосы еще пахли рекой. Эльза подумала, что ни с кем другим бы она на такое безумство не решилась.