— Подсади меня, — скомандовала она, когда охранник ушел. С помощью Алекса она ловко взобралась на верхушку стены в три ладони шириной и уселась там, перекинув ноги на другую сторону. — Могу поспорить, ты тут никогда еще не был.
Алекс тоже залез и оказался с ней рядом.
— А ты сама-то была? — с усмешкой поддразнил он.
— Один раз, — цепкий взгляд Эльзы тщательно исследовал все аллеи и кусты на предмет опасности, но охранник направился на другую сторону огромного парка, и заметить их пока никто не мог. — Папа брал нас с Крисом.
Она подалась вперед и после короткого полета уверенно приземлилась на ноги, обутые в пляжные босоножки на плоской подошве. Алекс спрыгнул вторым, Эльза схватила его за руку и побежала, стараясь держаться ближе к кустам, в сторону темпла. На середине пути, у статуи канцлера, выполненной из железного каркаса, оплетенного цветущим вьюнком, она сделала остановку, чтобы снова оглядеться. Впрочем, ее осторожность была чрезмерной, так как охраняли парк лишь формально. Канцлера в Цирховии любили, его дом уважали, даже свободный народ выказывал знак особого почета, никогда не причиняя вред властителю и его приближенным.
В здании правления еще горел в окнах свет — слуги наводили порядок в кабинетах — но резиденция правителя стояла полностью погруженной в темноту.
— Канцлер уехал, — прошептала Эльза, показывая Алексу на дом, — там сейчас никто не живет. А вообще, там очень красиво, в зимнем саду растут деревья, которые не встречаются в наших лесах, а на крыше стоит телескоп, через который можно разглядывать небо. Младший наследник престола увлекается астрономией, телескоп купили специально для него.
Алекс слушал ее с большим интересом, он словно попал в другой мир, в котором не оказался бы в любом ином случае, а Эльза вспомнила, как канцлер прогуливался в парке — она видела его в тот самый раз, когда приезжала с отцом. Тогда этот высокий мужественного вида волк, облаченный в рубашку и коричневый бархатный жилет, держал за руку мальчика в костюме, а две девочки в одинаковых желтых платьях — его дочери, старшая и младшая, — щебетали о чем-то на скамейке возле клумбы, засаженной цветами голубого ириса. Канцлер заметил отца Эльзы, подозвал его и поздоровался с ним за руку, а дети улыбнулись и помахали им с Крисом. Эльза рассказала об этом Алексу и даже показала пальцем примерное место. Вряд ли бы он сам когда-нибудь смог увидеть правящую семью так близко, но она постаралась припомнить как можно больше подробностей для него, ей нравилось, как горят любопытством его глаза от этих рассказов.
Вдали снова послышался шорох, и Эльза опомнилась, потянула за собой Алекса, увлекая к ступеням, которые вели к темплу. Они взлетели по лестнице почти до самой середины, а потом замедлили шаги, пригибаясь, чтобы меньше бросаться в глаза. На небо уже поднималась луна, ее сияние касалось золотых стен темпла, делая их серебристыми и влажными на вид, хотя это был всего лишь обман зрения. Тяжелые литые двери не запирались даже на ночь, в Цирховии не чинили препятствия человеку на пути к его богам в любое время суток, и Эльза знала об этом. Восстанавливая дыхание после восхождения, она потянула за одну створку и почувствовала, как легко та поддалась, когда к ней присоединился Алекс.
— Личный темпл правителя, — прошептала она, проскальзывая в проем.
Внутри стоял полумрак, свечи в напольных канделябрах не горели. Только лунный свет, падавший сквозь стрельчатые окна, отражался от пола и рассеивался на стены. Образы святых, исполненные яркими красками, при таком освещении все казались серыми. Одежда и фигуры — все сравнялось в одном цвете. Глаза же на темных лицах, наоборот, сияли белым огнем, выделяясь, как живые. Эльза сделала оборот вокруг себя, разглядывая их, и поежилась: отовсюду на нее смотрели пылающие очи и тянулись серые руки, она не узнавала ни нежных улыбок, ни светлых одежд, присущих образам. Эльза задрала голову и увидела, что с потолка, где нанесены были фрески, на нее таращатся такие же лики: серые, с горящими глазами.
— Наверно, здесь использовали фосфорную краску, — тихо сказал Алекс, и по его голосу она поняла, что ему тоже не по себе.
— Я приходила сюда один раз, днем, — проговорила Эльза. — Тогда канцлер разрешил папе показать нам темпл. Здесь все выглядело по-другому.