Эльза не приходила.
— Она придет, она придет, — твердил он себе, как умалишенный, не сводя глаз с дверного проема.
— Она не придет, — снова сочувственно вздыхала Северина и похлопывала его по руке.
Время шло, и его раны заживали, и доктора начали поговаривать о том, что следующий этап выздоровления он вполне может пройти у себя дома. Тогда Алекс начал искать Эльзе оправдания.
— Она наверняка еще сидит под домашним арестом, — бормотал он, стискивая кулаки и переполняясь злостью к ее отцу.
— Эльзу давно выпустили из-под ареста, — говорила Северина, и ее серебристые глаза светились жалостью, — почти сразу после того, как я навестила тебя в первый раз.
— Ты передавала ей мои слова? Что я не откажусь от нее?
— Да, конечно, Алекс, — она держала его за руку, пытаясь успокоить, — не волнуйся так. Конечно, я передавала ей все твои слова, и то, как ты ждешь ее, и то, в каком состоянии тут находишься. Как тебе хочется хоть разок ее увидеть своими глазами.
— А она?
Смешно, когда в собственном голосе столько надежды, хотя по взгляду собеседника уже читается ответ. Северина пожимала плечами, отворачивалась, молчала, подыскивая слова.
— Да говори уже, — не выдерживал он.
Тогда волчица вздыхала.
— Она не придет, Алекс. Вот и все, что я могу сказать.
Он не мог в это поверить. Да что там, просто в это верить не хотел. Отказывался даже допускать такую мысль. Но все-таки он лежал тут, весь перевязанный, прикованный к больничной постели, слабый, как котенок, когда доктора заставляли его вставать и делать несколько шагов по коридору якобы для ускорения процессов в организме. Собственная слабость его бесила, медленно заживающие раны вызывали глухое раздражение, а Эль… ее все не было.
— А что ты хотел? — пожимала плечами Северина. — Как ты вообще видел ваше дальнейшее будущее? Каждой девушке хочется видеть рядом с собой сильного мужчину. Того, кто сумеет защитить ее от всех бед, обеспечить ей счастливую жизнь, уважение в обществе. А ты, Алекс… — она мягко улыбалась, — ты милый.
— Я сумею ее защитить, — твердил он.
— Как? Вот отец Эльзы защитил ее от тебя. Он, конечно, не прав, но сила на его стороне, признай это.
— Я люблю ее, — качал головой он.
— Ты любишь красивую девушку, — соглашалась Северина. — Но вы, мужчины, вряд ли понимаете, чего нам, женщинам, стоит вся эта красота. Ты сможешь покупать ей такие же платья, какие она носит сейчас? У тебя получится обеспечить ее прислугой, чтобы она не портила свои нежные руки, убирая твой дом? А косметика? Будешь ли ты любить ее по-прежнему, если она превратится в потасканную замарашку, замученную работой?
— Такого не будет.
— Это ты так думаешь, Алекс. Эльза, возможно, думает иначе.
— Эльза говорила мне…
— А Эльза говорила, что у вас никогда не будет детей? — Северина сверлила его пытливым взглядом. — Сейчас, конечно, это не кажется тебе важным. Но, подумай, что будет через десять лет? Через двадцать? Каждая женщина хочет ребенка, это заложено в нас природой, пойми. От тебя Эльза никогда не забеременеет.
— Я не загадываю так далеко. Никто не знает, что будет через десять лет.
— А стоило бы, — в голосе Северины сквозил неприкрытый укор. — Ты же знаешь Эльзу. Она очень серьезная девушка. Уверяю тебя, она-то как раз думает о будущем в первую очередь.
Конечно, он знал Эльзу. Она снилась ему каждую ночь. Вместе со своим рассудительным характером, тонким прекрасным лицом, гибким соблазнительным телом. Во сне она любила Алекса и с удовольствием отвечала на его ласки. И ничто не стояло между ними.
— Но она могла бы хоть раз просто прийти, чтобы поговорить со мной, — возмутился однажды он. — Пусть скажет мне все в лицо, чего она боится? Я ее не съем.
Северина выслушала его с грустной гримаской.
— Я не хотела говорить тебе, Алекс…
— Что?
— Нет. Ты еще не до конца выздоровел. Я хотела подождать, пока доктора выпишут тебя…
— Проклятье. Да говори уже.
— Тише, тише… — она по-дружески обняла его и отстранилась. — Ладно, скажу как есть. Эльзе теперь нравится кто-то другой.
Когда отец Эльзы, благородный белый волк с аристократической выправкой, без предупреждения вломил Алексу в челюсть, это не стало такой шокирующей неожиданностью, как короткая фраза из уст ее подруги.