В дневное время сиротка, конечно, не могла сунуться дальше по тропе: ее бы непременно заметили, сняли и наказали. Но вот на рассвете… когда уже не темно и все видно, но за монастырским двором еще никто тщательно не следит…
Следующая ночь только доказала, что побег неизбежен. Страшный человек не появился, но окружающие сиротку люди принялись бесноваться так же, как делали при его появлении. Испуганная до полусмерти, сиротка отперла дверь, выбежала в коридор и помчалась на площадку, прижимая к груди узелок с едой. Она не могла просто сидеть в своем уголке и ждать, пока пойдет рябью стена и страшный человек ступит из иного мира в каморку, чтобы вновь ее мучить. Придется немного поменять планы. Она заберется на вершину ночью и посидит там, дожидаясь рассвета.
Никто в монастыре не спал, но никому не было до сиротки дела. Она выбежала в черную звездную пустоту, ветер ударил ее в лицо, спутал волосы, забрался под одежду. Стиснув зубы, она бросилась вперед, ее ноги скользили на снегу, и пришлось карабкаться по тропинке на четвереньках, чтобы не скатиться в пропасть. Дорожка привела ее на покатый плоский пятачок, где на самом краю, открытая всем ветрам, в полумраке виднелась низенькая покосившаяся от времени скамейка.
Сиротка решительно миновала ее и поползла выше — туда, где гора уходила под резким уклоном вверх. Порыв ветра едва не сбросил ее слабое тельце обратно, когда сиротка поставила ногу на выступ и попыталась ухватиться озябшими пальчиками за камень, торчащий на уровне лица.
Ей очень хотелось к маме.
Цирховия
Двадцать восемь лет со дня затмения
Затмение, накрывшее цирховийскую столицу, заставило ее жителей ненадолго замереть от изумления, но затем они с удвоенной силой принялись крушить все, что попадалось под руку. Если бы кто-то дал им возможность остановиться и хорошо подумать, вряд ли бы они сами сумели внятно пояснить, что на них нашло. Камни летели в стеклянные витрины магазинов, там и сям полыхали дома, и уже было не разобрать, кто прав, а кто остался виноватым.
— Граждане, — кричал в рупор постовой, взобравшийся на перевернутый ящик прямо посреди кипящей людьми улицы. — Соблюдайте спокойствие и расходитесь. Граждане. Соблюдайте спокойствие…
Словно из ниоткуда вверх по течению реки, рассекая холодные воды, поднялся большой стальной корабль, его водоизмещения едва хватало, чтобы двигаться в русле. На флагштоке реяло полотно: три волны и монета, символ армии наемников, бороздивших мировой океан. Дула пушек грозно нацелились на сотрясающийся в лихорадке город.
— Ждем вашей команды, — отчеканил капитану его помощник, матросы стояли возле орудий наизготовку.
— Наша задача — подавить бунт, — задумчиво произнес тот, изучая панораму, — но по возможности избежать лишних жертв.
Спустя минуту пушки ударили — и снаряды полетели над головами, задевая стены домов, поднимая облака известковой пыли и погружая столицу в дым и туман. Один из таких снарядов, описав высокую дугу, упал на крышу скромного жилища начальника полиции, от чего из окон повылетали стекла, покосились перегородки, попадала мебель.
Часы с фигурками коня и волка, висевшие в прихожей, тоже сорвались на пол и разбились, превратившись в груду деревянных щепок и железных пружин.
Их стрелки замерли навсегда.
Яну пришлось подняться на самую крышу, чтобы найти там сиятельного наместника. Димитрий, парадно одетый, созерцал город, заложив руки за спину и поставив одну ногу на парапет, он даже не обернулся, хотя наверняка слышал шаги позади себя.
— Красиво, — проговорил он, когда Ян с ним поравнялся.
Резиденция находилась на возвышении, а с ее крыши открывался вид на столицу. Там и сям в воздух взмывали столбы пыли — с реки шел артобстрел — виднелось зарево огней, доносились крики. Внизу, в парке, толпа уже проломила ворота, часть ее бурлящим ручейком потянулась к зданию парламента, из окон которого полетела мебель, других еще сдерживала стража на подходах к резиденции. Слуги воспользовались возможностью смешаться с толпой, и теперь уже было не определить, то ли они сбежали, то ли присоединились к бунтующим против господ.
— Страшно, — отозвался Ян.
Уголки губ Димитрия чуть дрогнули.
— Красота тоже бывает пугающей.
Ян покосился на друга, пожевал губами, размышляя, с чего начать.
— Твой сводный брат — предатель. Алан все это время строил козни против нас. А еще… у Эльзы есть ребенок. И он похитил девочку, чтобы силой удерживать в дарданийских горах.