Встретившись взглядом с хозяйкой комнат, Марис перевернулся на спину, со смаком облизнул испачканные фруктовым соком пальцы, соблазнительно улыбнулся. Ирис бросила кардиган на кресло и посмотрела на мужской член, наполненный силой. В этом основное преимущество молодости: каждое утро он полон желания и готов. А как приятно ощущать себя желанной снова и снова.
— Ты, что же, спал у меня? — тем не менее, уточнила она с недовольством.
— Ну Ирис, детка, — капризно протянул ее нынешний любовник, — я не спал, я ждал тебя. Всю ночь. А ты не приходила.
Она старше его в два раза, но он называет ее "деткой" и разговаривает так, будто ей шестнадцать лет. В глубине души Ирис это нравилось. Кому ж не понравится почувствовать себя девчонкой вновь? Рядом с молодым парнем легко забыть о возрасте, особенно, если на пороге полсотни лет выглядишь едва ли старше тридцати пяти. Тем более, о возрасте она вообще думать не хотела. Если поверить в собственную вторую юность, то появляется ощущение, что и жизнь вот-вот начнется с белого листа, с начала.
— Я же сказала, чтобы ты сегодня меня не ждал, — парировала она.
— А я ждал. Ждал и надеялся. Где ты была? — в его голосе появились умело отрегулированные нотки ревности: не так, чтобы перегнуть палку, но достаточно, чтобы польстить ее женской душе. — Ты мне с кем-то изменяла?
— Я не могу тебе ни с кем изменять, — насмешливо фыркнула Ирис, — потому что ты мне не муж. Ты — всего лишь мальчик, которого я на время взяла из гаража в свою постель.
— Значит, изменяла, — обиделся Марис. — Кто он? Эвиан-садовник? Я разберусь с ним, вот увидишь. Вывеску ему начищу. Ты моя. Я люблю тебя.
— Ну да, ну да, — Ирис рассмеялась и отошла к окну, созерцая зимний пейзаж.
Молодой мужчина спрыгнул с кровати, схватил ее за плечи, прижал спиной к своей груди… она невольно зажмурилась, наслаждаясь прикосновением его сильных рук. Властно, твердо, так, чтобы сердце трепетало от возбуждения. И в постели он такой же, даром, что простой слуга, а она — высокородная госпожа, стоящая у трона правителя. В сексе эта грань стирается. Он берет ее, как хочет, заставляя вновь ощутить себя слабой, маленькой, беззащитной и покорной, вышибает напрочь из головы мысли о могуществе и власти так же легко, как и о возрасте. Для этого он, собственно, и нужен ей.
Впрочем, и до него все любовники Ирис, начиная с погибшего в рудниках бедняжки Валериана Ингера, были такими же. Каким-то безошибочным чутьем умела Ирис с одного взгляда подмечать тех, кто подходил под ее требования, и ни разу не ошиблась. Хватит, самую фатальную ошибку уже допустила. Виттор был любовью всей ее жизни, но один изъян у его безупречной персоны все же имелся. Как и все самовлюбленные эгоисты, он считал себя великолепным партнером в сексе… но таковым не являлся. Ирис не знала правды до поры до времени, потому что не имела опыта с другими мужчинами, и восхищалась им. Но когда появился шанс сравнить — это оказались небо и земля.
Но любовь жестока. Любовь слепа. Поменяла бы Ирис теперь своих молодых и умелых любовников на старого белого волка, если бы тот с ней безраздельно остался?
Да. Она бы поменяла.
— А я знаю, с кем ты мне изменяешь, — жарко шепнул на ухо Марис, все крепче прижимаясь к ней.
Взял за руку, положил на свой член, заставил обхватить твердый ствол, покрытый нежной бархатистой кожей. Ирис стиснула, размышляя, насколько ему приятно это прикосновение, если учесть, что пальцы у нее после улицы еще озябшие и ледяные. Но Марис не возражал, учащенно дышал ей в волосы, в руке у него появилась заранее спрятанная виноградинка, прокатилась по горлу ведьмы, скользнула ей в губы. Ирис откинула голову и закрыла глаза, смакуя липкий сладкий сок на языке. Усталость после бессонной ночи понемногу улетучивалась из тела, испорченное разговором с Ольгой настроение улучшалось. Хорошо, что Марис не ушел. Все-таки он — ее лучшее лекарство от головной боли.