Зевая и потягиваясь, выгреб на кухню. Гора оладий красуется на тарелке в центре стола, в окно светит солнце. Лепота...
- Садись, чаю налью.
- Ага, спасибо.
В ожидании обещанного чая он вдруг поймал себя на мысли... вот сидит он на кухне, в одних трусах, в компании симпатичной женщины, которая кормит его завтраком. А ведь она ему не сестра, не подруга, не жена... Вдова друга! И вообще... живут они как-то странно. Двое мужиков и женщина. Двое друзей и жена третьего, погибшего друга. Вот же "любовный" треугольник, бразильские сериалы отдыхают.
На колени забирается Лизка.
- Ня!
Рот ему залепливают растаявшей в детской руке приторно-сладкой шоколадкой.
- Лизавета! - одергивает ребенка мать.
- Кусно? - преданно заглядывая ему в лицо, интересуется малолетняя хулиганка.
Артем рассеянно кивает, перехватывая Лизу поудобнее. Даже не треугольник, квадрат, блин!
В комнате звонит мобильный, Лизка спрыгивает с его колен, убегает, приносит Артему телефон. И снова "Ня!" и преданный взгляд в глаза.
Литвин со вздохом прижимает вымазанный в шоколаде аппарат к уху. Теперь Артем липкий и сладкий всем лицом.
- Да?
- Проснулся? - деловитый Ковалев.
- Ну, типа, да.
- Заскочи к нам офис, а? Федорчук тебя видеть хочет.
- Бить будет?
- Вроде бы нет. Поговорить хочет.
- Минут через сорок буду.
______________
- Вот и наш бедоносец явился...
- Да если бы не Артем!.. - привычно вступается за него Виталий.
- Да ладно тебе... - ворчит глава спасателей. - Что теперь, медаль ему давать?..
- Медаль не надо, - невозмутимо отвечает Артем. - А вот от бутылки "федоровки" я бы не отказался.
- Вот рожа наглая! Бутылку ему! Обойдешься! Но рюмку налью. Пошли ко мне, - кивает Виталию: - И ты, Ковалев, тоже.
Им действительно налили по рюмке "федоровки" - фирменной настойки Федорчука, о составе ингредиентов которой ходили легенды, а достоверно было известно только одно: в него входили спирт и перегородки грецких орехов. Остальное дядя Федор держал в страшном секрете, но результат был очень вкусный. И причина такой щедрости выяснилась тут же - "спасам" надо было составлять рапорт, и требовались показания Артема. Ибо на спасателей традиционно попытались возложить вину за произошедшее. Федорчук дежурно ругался, расспрашивая Литвина и постепенно восстанавливая картину событий.
А Литвинский узнал, что произошло после того, как он оставил группу. Это стало известно отчасти по рассказам спасателей о том, где именно и в каком положении были найдены тела троих погибших. А отчасти - со слов Бруно и, особенно, Гаспара. Бруно был в слишком тяжелом положении, чтобы давать обширные показания. Его вертолетом доставили в ожоговый центр - ему нужна была срочная пересадка кожи вследствие сильнейшего обморожения. А вот Гаспара... прооперировали на месте. Если так можно сказать про ампутацию ноги и... про дальнейшее Артем даже спрашивать не стал. И ампутации ноги достаточно, чтобы составить впечатление о состоянии Гаспара. И француз... то ли на фоне стресса... то ли под влиянием чувства вины и раскаяния... рассказал спасателям все, что произошло. Возможно даже, кое-что лишнее.
После того, как ушел Артем, в группе начался раздор. Растаман Коко оказался достаточно совестливым, чтобы обругать руководителя экспедиции и настаивать на поисках Арлетт. Но Бруно скрутил группу в бараний рог своим авторитетом, и они все-таки пошли вниз. Следующей в череде неприятностей была травма одного из братьев-зайцев. То ли Тиль, то ли Удо подвернул ногу. Второй - то ли Удо, то ли - Тиль не смог оставить брата одного. Коко наконец-то послал Бруно к черту и тоже остался с немцами. Они вдвоем - один из братьев и Коко пытались тащить травмированного на себе. А Бруно сказал, что в горах каждый сам за себя, плюнул на этих троих и пошел вниз. А Гаспар... что Гаспар... Гаспар понял, что у него один шанс выжить - не отставать от немца. И он пошел. И не отставал. В итоге те трое замерзли насмерть, а Бруно с Гаспаром все-таки дошли до спасателей. Обмороженные до ампутации и пересадки кожи.
- Кстати, Литвин, - когда все детали были окончательно выяснены. - Тебя Деларю искала.
- Кто?
- Кто-кто! Конь в пальто! Француженка, которую ты на буксире притащил. Звонила, спрашивала, как тебя найти можно.
- А зачем искала?
- Без понятия! - фыркает Федорчук. - Мне не доложилась.
- Координаты свои оставила?
- Нет. Да в гостинице поинтересуйся - там знают.
____________________
Он впервые видит ее в "гражданском". Джинсы, футболка. Нахмуренный лоб, складки в уголках губ. При виде его складки все же чуть разглаживаются.
- Bonjour.
Даже голос, тот самый красивый голос звучит глухо и надтреснуто.
- Здравствуй, Арлетт. Можно войти?
Она отступает вглубь номера.
- Почему Арлетт? Не Алинка?
- Ну, Аленка так Аленка. Как ты, Алена?
Она выдыхает резко.
- Ужасно.
- Что-то случилось?
- Я была в больнице... у Гаспара. Это ужасно, Арти! - она зябко охватывает себя руками, отворачивается к окну. - У него ноги нет... пальцы на руках... обморожение роговицы... черт!
- Мне очень жаль... - что тут еще скажешь?..
- А Бруно я даже не видела! Он в другом городе... очень плохой... с ним даже говорить нельзя. Мне звонит его жена... я не знаю, что ей сказать!
В ее голосе отчетливо слышны отчаяние, боль. Артему это трудно понять. Ее заботу и переживания за тех, кто оставил ее во время бурана в горах. Хотя, если рассуждать спокойно и отстраненно. Бруно был, возможно, прав. Он отвечал за всю группу, и рисковать всеми ради одного... Он принял непростое решение, которое сам Артем считал неприемлемым. Но у руководителя экспедиции, по крайней мере, было право так поступить. Но вот Гаспар... Жених - это... ну, это же будущий муж... значит, он любит ее... собирается связать с ней жизнь. Как он мог ее оставить?! И как она может после этого жалеть его? Артем не понимает и не поймет, наверное.
- Ален, ты искала меня?
- Да, - она оборачивается. - Надо с тобой расплатиться. Мы же тебе денег должны. Правда, я не знаю, сколько.
- Денег? - как минимум неожиданно. - Нет, не возьму.
- Почему?!
- Я не выполнил своих обязательств. Весь доверенный мне груз я выкинул там, наверху.
Она кивает.
- Да, я знаю. Когда пошел искать меня. Гаспар мне рассказал.
- Вот видишь. Так что мне не за что платить.
- Ты спас мне жизнь, - произносит она тихо. - И... если бы Бруно тебя послушал... если бы остались там... вырыли пещеру... как мы с тобой... все были бы сейчас живы, да?!
- Наверное, - нехотя соглашается Артем.
- Почему?! Почему они не послушали тебя?!
Он может ответить лишь пожиманием плеч и сочувственным молчанием.
- Ты долго еще здесь пробудешь?
- Два дня, - отвечает она негромко. - Мне надо решить вопросы с доставкой тел на родину. И по страховке Бруно и Гаспара... по оплате лечения. Дел еще на два дня.
- Ты успеешь?
- Да. Все будет как надо. Я не люблю... - она прикрывает глаза в поисках нужного слова, - неоконченные дела.
- Помощь нужна?
- Нет, - качает головой. - Я справлюсь.
Конечно. Она же дочка Бертрана Деларю Она может справиться с чем угодно.
- Ну, если помощь какая понадобится, обращайся к спасателям нашим. Виталий Ковалев. Он, если что, мне передаст.
- Хорошо.
Повисает молчание. Собственно, надо уходить.
- Ладно, пока тогда... Аленушка.