Клара была готова разрыдаться, но не отступала.
– Хочете узнать об учении Иеговы?
– О чем?
– Об учении Господа нашего Иеговы. Ну это как лестница. – В качестве последнего средства Клара всегда прибегала к метафоре своей матери о святых ступенях. – Вот вы идете вниз по лестнице, а у вас под ногами нет ступеньки. И я просто предупреждаю вас: берегись! Просто хочу привести вас на небеса. Не хочу, чтоб вы ноги себе переломали.
Привалившись к дверному косяку, Райан Топс долго смотрел на нее из-под рыжей челки. Клара почувствовала, что складывается под его взглядом, как телескоп. Еще немного, и она бы наверняка исчезла вовсе.
– Есть некоторые материалы для почитать… – Она неловко раскрыла свой чемоданчик, не спуская пальца с замка, но низ чемодана не придержала. Пятьдесят экземпляров «Сторожевой башни» разлетелись по ступеням.
– Сёдня все из рук валится! – Она поспешно плюхнулась за ними на землю и оцарапала левую коленку. – Ой!
– Тебя зовут Клара, – произнес Райан. – Ты из нашей школы.
– Да, – сказала Клара, забывшая о боли от ликования: он помнит ее имя! – Из Святого Иуды.
– Я в курсе, как она называется.
Клара покраснела так, как только умеют краснеть чернокожие, и уставилась в пол.
– Безнадега. Все эти святые дела, – сказал Райан, украдкой вытаскивая что-то из носа и стряхивая в цветочный горшок. – Взять хоть ИРА. Или еще кого.
Он еще раз прошелся взглядом по высоченной фигуре Клары, потратив невероятное количество времени на изучение внушительной груди и сосков, проступивших сквозь белую синтетику.
– Да ты лучше входи, – наконец сказал он и скосил глаза на ободранную коленку. – Приложим чего-нибудь.
И была тайная возня на кушетке Райана (гораздо более результативная, чем можно было ожидать от верующей христианки), и старый покерщик дьявол легко выиграл еще одну партию у Господа Бога. Были щипки, кувырки и барахтания; и не успел школьный звонок известить об окончании понедельничных занятий, как новость о Райане Топсе и Кларе Боуден (во многом благодаря всеобщей к ним неприязни) облетела почти всю школу Святого Иуды; на здешнем лексиконе это называлось «гулять» друг с другом. Могла ли Клара грезить об этом даже в самых жарких своих ювенильных мечтах?
Впрочем, выяснилось, что «гуляние» с Райаном сводится к трем основным пунктам (по порядку их значимости): восхищению мотороллером Райана, восхищению пластинками Райана, восхищению самим Райаном. Другим девушкам, возможно, свидания в гараже Райана, который вечно копался в моторе, без устали вохваляя его тонкую организацию, показались бы скучными, однако для Клары не было ничего упоительнее. Она быстро усвоила, что Райан патологически скуп на слова, а если о чем и говорит, то исключительно о собственной персоне: своих надеждах и страхах (все они касались мотороллера) – он был убежден, что они с мотороллером долго не проживут. По какой-то причине Райан впечатлился лозунгом конца пятидесятых: «Живи быстро, умри молодым», и хотя его мотороллер выжимал максимум 35 километров в час под горку, любил мрачно попросить Клару «не слишком увлекаться», потому как он здесь не надолго: «возьмет да и кончится с треском». Та представляла, как истекающий кровью Райан будет лежать в ее объятиях и под конец признается ей в своей бессмертной любви; воображала, как в память о своем моде станет год носить черные водолазки и закажет на похоронах «Закат на мосту Ватерлоо»[11]. Необъяснимая нежность Клары к Райану не знала границ. Нежности этой не было дела, что Райан пугало и зануда с дурными привычками. В сущности, сам Райан ее тоже не волновал. Ибо Клара, что бы там ни говорила Гортензия, была обычной девчонкой; объект ее страсти являлся всего лишь приложением к собственно страсти, долгое время находившейся под запретом и теперь извергающейся, как вулкан. В последующие месяцы менялось сознание Клары, менялись ее одежда, походка, душа. Девочки по всему миру звали эти перемены Донни Осмондом[12], или Майклом Джексоном, или Bay City Rollers[13]. А Клара звала их Райаном Топсом.
Свиданий как таковых у них не было. То есть не было традиционных цветов и вечеринок, походов в кино или ресторан. Иногда, когда кончалась трава, Райан вел ее в большой сквот в Северном Лондоне, где осьмушка выходила дешевле и обкуренные люди, неспособные отличить лицо от салфетки, радовались тебе, как лучшему другу. Райан уютно устраивался в гамаке и после нескольких затяжек переходил от своего обычного односложного состояния к полной прострации. Не курившая Клара, сидя у его ног, смотрела на него с восхищением и пыталась участвовать в разговоре. Ей нечего было рассказать, не то что Мерлину, Клайву, Лео, Петронии, Ван-Си и остальным. Она не знала баек про трипы под ЛСД, полицейские облавы или марши на Трафальгарской площади. Однако Клара завела друзей. И, будучи девочкой находчивой, развлекала эту разношерстную компанию хиппи, фриков, шизиков и отморозков иными страшилками: про адское пламя и вечные муки, про любовь дьявола к фекалиям, его страсть к сдиранию кожи, выжиганию глаз каленым железом и отрыванию гениталий, – все это Люцифер, изощреннейший из падших ангелов, приберегал для 1 января 1975 года.
13
Шотландская «мальчуковая» группа, популярная в Великобритании и США в конце 60–70-х годов.