Поднявшаяся метель превратила путь женщины и ребенка в семь кругов замерзшего ада, который они все же преодолели. Уже на подступах к станции мальчишка рухнул без сознания. Женщина погрузила его на сани так же, как и мужа, и потащила эту непосильную ношу на себе. Пока несчастная рассказывала все это жителям Авиастроительной, Тагир обратил внимание на то, что она до сих пор не понимает: ее сын замерз… насмерть… Она все причитала, что сыночка нужно разбудить и накормить, но никто не собирался этого делать.
Реакция жителей станции, того самого слаженного организма, коим они становились при виде проблемы, была молниеносной. Пока женщину уводили отогреваться, двое крепких парней схватили нерадивого пьяницу за замерзшие уши и поставили на колени. Поочередно нанося полновесные удары кулаками в посиневшее лицо, словно в бубен, парни громко и четко проговаривали, за что этот мужчина получал такое наказание.
Тагир был в шоке. Вместо того чтобы оказывать первую помощь, пострадавшего, обмороженного человека избивали! На остальных станциях жители боролись за любую жизнь, даже такую никчёмную. Но «деревенские» были не такими – они беспощадно удаляли сгнивший винт из своего слаженного механизма. Когда парни закончили, Тагир было вздохнул, но жители не остановились. Свежие экзекуторы сменили уставших, и избиение продолжилось. И продолжалось до тех пор, пока пьяный мужчина не рухнул на пол станции замертво.
Похоронили его так же, как и любого другого, ничем не провинившегося жителя Авиастроительной, рядом погибшим по его вине сыном. Тагир долго не мог понять, почему «деревенские» поступили именно так. Лишь со временем до него стало доходить, что таким образом они заботились о жизни своего общества – не прощая ни единой оплошности, но беря под опеку всех, у кого не оставалось ничего. Кроме того, показательная казнь была ярким примером того, как остальным не нужно было поступать, живя на Авиастроительной…
Отогнав от себя мрачные воспоминания, Тагир снова обратился к посланнику султана:
– Так что можешь считать, что не зря преодолел такое расстояние, чтобы добраться до нас, – он поднял вверх указательный палец и улыбнулся. – Буквально за один присест и горку бараньего помета, ты узнал суть нашей жизни! Кстати, может, расскажешь мне, зачем это я нашему султану понадобился? Что? В султанате не все спокойно? Так я тебе скажу – сейчас нигде не спокойно.
– Султан сам тебе все расскажет…
Тагир не сразу заметил, что Тимур стоял уже в стороне и, попрощавшись кивком, быстро направился в глубь станции.
– Ме-е-е!
Баран снова вылупил глазенки на Тагира, ожидая очередной порции угощения.
– Вот, и я о том же. Странный он парень…
Она спала.
Тагир наблюдал за своей дочерью еще какое-то время, чтобы убедиться, что ей не станет плохо и она не проснется до его отправления. Сердце провалилось куда-то вниз, как только он осознал, что ему придется на какое-то время покинуть Камилю.
Утро выдалось, как обычно, спокойным, правда, немного более шумным. Оттого, что основную часть людей с Яшьлека переселили на Северный вокзал и Авиастроительную, на последней стало тесновато и душно. Впрочем, «деревенские» не особо протестовали – лишние руки в хозяйстве всегда пригодятся…
Клубы пара поднимались к потолку и расплывались белыми облаками, отчего на станции становилось еще теплее – кто-то из «яшьлековцев» уже разогревал большие казаны, чтобы выпаривать воду и смешивать ее с медовыми кристаллами. О полезности такой воды судить, конечно, было сложно, но других вариантов у людей не было – чистую воду на тупиковую станцию доставляли с перебоями, зато мясо забирали точно по расписанию. Люди авыла были в этом плане уникальны. Их бараны, ростом чуть меньше собак, которыми их еще помнили, не требовали много еды и жевали ту же подземную траву, что использовалась в быту. А еще некоторые пастухи (в том числе и Тагир) поднимались в город, чтобы добыть растительность, которая тщательно проверялась уже несколько лет.
Основной удар по стране, чудом миновавший большую часть столицы республики Татарстан, возможно, и позволил бы казанцам жить на поверхности, но тогда бы их ждала участь скорее добычи, нежели охотников, поэтому метро стало самым безопасным местом для существования. Слухи о том, что в некоторых лесах уже образовались поселения, все же ходили, но для «деревенских» это звучало как сказка, да и проверять их правдивость никто не собирался. Своих забот хватало…
У Тагира с баранами был особый союз – он спасал их, а они его. Так ему и удавалось бродить по поверхности вместе со стадом, чего остальные старались не делать. Никто из деревенских и подумать не мог, чтобы сунуться наверх вместе с живностью – опасно и непрактично. Никто, кроме Тагира. Вот и сейчас, собираясь в путь, ему необходимо было подготовить нескольких баранов. Мало ли о каком одолжении мог попросить султан…