Он положил доску на прежнее место и тихо произнес:
— А теперь бегом на помощь Кортесио.
Мы прихватили с собой еще двоих мужчин из гостиной, где теперь оставались только Ланге с сыном, и двоих со двора, где для охраны окна вполне хватало одного человека, и помчались к дому мексиканца. Раздался еще один выстрел, и в свете вспышки я заметил у дома несколько фигур в балахонах. Еще несколько человек выбежали из-за угла и остановились. Один из них испуганно крикнул, как мне показалось, громче, чем собирался:
— У задней двери тоже палят! Там нам тоже не пройти.
Я бросился на землю и подполз ближе. Теперь я слышал все, о чем они говорили.
— Ну и заварушка! Кто бы подумал, что мексиканец почует неладное и схватится за оружие. Теперь он стрельбой поднимет на ноги весь город. Смотрите, уже в других домах зажигают свет, а вон кто-то бежит по улице. Через несколько минут здесь соберется целая толпа. Времени у нас в обрез. Вышибить дверь прикладом, и вся недолга. Согласны?
Медлить было нельзя, и я, не дослушав их разговор, поспешил к моим товарищам.
— Скорее, джентльмены! Они собираются взять приступом дом Кортесио!
— Не волнуйтесь, сэр! Сейчас они свое получат!
Пользуясь ружьями, как дубинками, мы напали на разбойников. Те обратились в бегство, бросив четверых своих сообщников лежать на земле без чувств. Мы немедленно связали их и обезоружили. Олд Дэт подошел к двери дома и постучал.
— Кто там? — прозвучало в ответ.
— Олд Дэт. Мы разогнали этих дурачков, сеньор. Откройте.
Дверь приоткрылась. Выглянул мексиканец и узнал Олд Дэта, хотя тот и был одет в балахон капитана куклуксклановцев.
— Они действительно разбежались? — спросил осторожный Кортесио.
— Только пыль столбом. Четверых мы взяли. Это вы стреляли?
— Я. Какое счастье, что вы меня предупредили, а то бы мне пришлось туго. Я отстреливался отсюда, а негр с черного хода, так что они не смогли подобраться к дому. А потом я заметил, что на них кто-то напал, но не знал, что это вы пришли мне на подмогу.
— А теперь нам требуется ваша помощь. К вам они больше не вернутся, а в доме у мистера Ланге сидит под замком полтора десятка бандитов, и мы не хотим отпускать их, не проучив хорошенько. Прикажите негру оповестить жителей. Пусть разбудит весь город, чтобы сообща прогнать банду отсюда раз и навсегда.
— Хорошо, сэр. Я пошлю слугу к шерифу. А вот еще кто-то идет к нам. Сам я буду готов через несколько минут.
И Кортесио скрылся за дверью. Справа из темноты выплыли две неясные фигуры с ружьями наперевес. Нас окликнули, спросили, кто мы и что случилось, а узнав о нападении, тут же предложили свою помощь. Даже жители Ла-Гранхи, не желавшие признавать вашингтонское правительство, выступили против ку-клукс-клана, успевшего досадить всем.
Мы перетащили четверых раненых бандитов в гостиную в доме Ланге и узнали от хозяина, что запертые в спальне не пытались вырваться из ловушки. Вскоре появился сеньор Кортесио, а вслед ему один за другим стали прибывать и прочие обитатели городка. В доме уже не хватало места, чтобы вместить всех желающих участвовать в поимке шайки, и многие были вынуждены остаться на улице. Шум голосов и топот множества ног был прекрасно слышен в спальне, и сидящие там под замком негодяи не могли не понимать, что обстановка складывалась не в их пользу. Олд Дэт и я вместе с ним снова пробрались на чердак. Вынув ту же доску из перекрытия, мы заглянули внутрь и увидели картину немого, но яростного отчаяния: кто стоял, прислонившись к стене, кто присел на кровать и закрыл лицо руками, кто лежал на полу, злой и униженный.
— Ну как? — спросил Олд Дэт. — Десять минут прошли. Что вы решили?
В ответ прозвучало грязное ругательство.
— Если я правильно понял, сдаваться вы не желаете. Тогда мы открываем огонь.
Он сунул ствол ружья в проем, я последовал его примеру. Как ни странно, никто из бандитов и не подумал взяться за оружие, хотя у всех были револьверы. Страх сковал их волю, что подтверждало нашу догадку о том, что негодяи были храбры, только когда с помощью хитрости или подлости могли напасть на беззащитную жертву.
— Отвечайте, или я стреляю! — пригрозил им старик. — Последний раз предлагаю сдаться!
Ответом было гробовое молчание. Олд Дэт шепнул мне:
— Вы тоже стреляйте. Цельтесь в руку лейтенанту, а я возьму на мушку капитана. Но надо обязательно попасть, чтобы вид крови убедил их.
Два выстрела раздались одновременно, обе пули попали в цель. Капитан и лейтенант взвыли от боли, остальные — от страха. Услышав выстрелы и решив, что пальбу открыли пленники, наши товарищи в гостиной и на улице с криком взялись за оружие. Пробивая дверь и ставни, в спальню посыпался град пуль. Куклуксклановцы бросились на пол, чувствуя себя там в большей безопасности. Их капитан встал на колени у кровати, обмотал раненую руку простыней и крикнул:
— Остановитесь! Мы сдаемся!
— Давно бы так, — ответил Олд Дэт. — Все по очереди подходят к кровати и бросают на нее оружие. После этого мы вас выпустим. Тот, у кого найдется хоть что-то напоминающее оружие, получит пулю в живот. Вы меня поняли? На улице сотни людей. У вас один шанс на спасение — сдаться на нашу милость.
Члены тайного союза оказались в безвыходном положении: о бегстве нечего было и думать. С другой стороны, им ничего не грозило, сложи они свой арсенал. Намерения у них были преступные, но осуществить их не удалось, поэтому, в сущности, судить негодяев было не за что. И они пошли на наши условия: вскоре на кровати выросла гора из ножей и револьверов.
— Прекрасно, джентльмены! — воскликнул Олд Дэт. — Сейчас мы откроем дверь, и вы выйдете по одному. И запомните: глаз у меня зоркий, и тот, кто вздумает протянуть руку к оружию, отправится прямо в ад.
Олд Дэт велел мне спуститься вниз и передать Ланге приказ: выпустить из спальни бандитов, связать их и держать под присмотром в гостиной. Однако непредвиденные обстоятельства чуть было не помешали мне выполнить его распоряжение.
В коридоре у лестницы толпились люди, на мне же был костюм «слесаря» ку-клукс-клана. Меня приняли за одного из шайки, и не было никакой возможности втолковать им, что я не имею никакого отношения к тайному союзу. Со всех сторон на меня посыпались пинки и тумаки, и я еще несколько дней чувствовал боль во всем теле. Я вдруг понял, что меня собираются вывести во двор и вздернуть на ближайшем дереве.
Положение становилось угрожающим: никто из этих людей не знал меня. Особенно распоясался один из них, долговязый и костлявый. Он, не останавливаясь, бил меня кулаком в бок и орал на ухо:
— На улицу его, на улицу! Там на деревьях хватит веток, крепких, прекрасных веток, чтобы их всех перевешать! Мы подберем тебе сук покрепче, чтобы не обломался!
Одновременно он подталкивал меня к выходу.
— Прекратите! — сопротивлялся я. — Я не член ку-клукс-клана, спросите у мистера Ланге!
— Мы найдем для тебя лучший сук во всем городе, — не унимался долговязый и опять ударил меня в бок.
— Да пропустите же меня в гостиную к мистеру Ланге! Я переоделся для того, чтобы…
— Лучший сук в городе! А какие у нас в Ла-Гранхе веревки! Крепкие и красивые! Из настоящей пеньки.
Он снова ударил меня, да так больно, что я потерял самообладание. Его крики могли распалить толпу, так что та и в самом деле решилась бы меня линчевать, а уж если бы ему удалось вытолкать меня во двор, то там меня ждала неминуемая расправа.
— Прекратите ваши дурацкие шутки! — взревел я. — Я иду к мистеру Ланге с поручением!
— Лучший сук и лучшая веревка тебе! — еще громче крикнул тот и что было силы двинул меня в ребра.
Мое терпение лопнуло, и я ответил ударом на удар. Вокруг меня сразу стало пусто, я воспользовался этим и, размахивая кулаками, бросился вперед, пытаясь прорваться в гостиную. Я двигался по узкой, отвоеванной у толпы улочке, но она смыкалась сразу же за мной, осыпая меня градом ударов. Я не завидовал настоящим куклуксклановцам, нетрудно было представить, что их ожидало.