Подобный же случай представляли судовые плотники. В команду эту входило от шести до восьми человек. В течение всего плавания они упорно трудились. Над чем, спрашивается? Главным образом над тем, что выделывали шкапчики, трости, модели кораблей и шхун и тому подобные пустяки, требующие кропотливой работы, преимущественно для командира корабля. А что платил командир за их труды? Шиш. Расплачивалось за него правительство Соединенных Штатов: двое из них — помощники получали по девятнадцати долларов в месяц, а остальные, в качестве матросов первой статьи, по двенадцати.
Но вернемся к своей теме.
Те дни, по которым парикмахеры упражняются в своем искусстве, включены в судовой календарь под названием брадобрейных. На «Неверсинке» операция эта происходила по средам и субботам; парикмахерские в эти дни открывались сразу же после завтрака; разбросаны они были по различным частям батарейной палубы между длинными двадцатичетырехфунтовиками. Оборудование их, впрочем, особой сложностью не отличалось и не шло ни в какое сравнение с роскошным оборудованием столичных мастеров. На корабле все сводилось к фитильной кадке, поставленной на снарядный ящик, вместо кресла для клиента. Никаких тебе зеркал во весь рост, ни ручных зеркалец, ни кувшинов, ни тазиков, ни уютной мягкой скамеечки для ног — словом, ничего, что превращает бритье на берегу в такое наслаждение.
Бритвенные принадлежности судовых цирюльников вполне соответствуют суровой скромности их парикмахерских. Бритвы их самого простого образца и по своей щербатости кажутся более приспособленными для взрезания и рыхления почвы, нежели для жатвенных операций. Но удивляться этому нечего, так как брить приходится множество подбородков, а в футляре помещается лишь две бритвы. Судовой брадобрей обладает всего лишь двумя лезвиями, кои, подобно морским пехотинцам, стоящим в порту на часах у входного трапа, несут свои обязанности по очереди, то один, то другой. Одна кисточка служит также для всех подбородков, и одной мыльной пеной все они намыливаются. Никаких собственных кисточек и частных ящиков, вообще ничего приватного.
Так как для каждого матроса было бы чрезмерно хлопотно держать собственные бритвенные принадлежности и самостоятельно бриться в условиях похода, почти вся команда корабля является клиентами цирюльника, и так как в брадобрейный день матросы ко времени вечернего построения уже все должны быть побриты, можно легко себе представить, что за суматоха и беспорядок творятся в очереди к парикмахерам, когда бритвы пущены в ход. Лозунг тут: первым придешь, первым и пройдешь, ибо часто приходится дожидаться несколько часов, не покидая очереди, как бывает на почте, когда конторщики торговых домов получают корреспонденцию, прежде чем тебе удастся занять пьедестал фитильной кадки. Часто толпа сварливых кандидатов вступает в спор и даже в рукопашную по вопросу, кто пришел раньше, между тем как болтливые используют ожидание для того, чтобы почесать язык и посплетничать на всевозможные корабельные темы.
Поскольку дни бритья установлены раз и навсегда, они нередко выпадают на то время, когда дует сильный ветер, на море большое волнение и корабль испытывает самую ужасающую бортовую и килевую качку. Вследствие этого много драгоценных жизней подвергаются смертельной опасности из-за того, что бритвой приходится орудовать при столь неблагоприятных обстоятельствах. Но морские парикмахеры похваляются твердостью ног, и нередко вам приходится видеть, как они, широко расставив их, склоняются над своими пациентами и весьма искусно раскачивают корпус в такт с размахом судна, проводя лезвием у губ, ноздрей и яремной вены.
Бросив взгляд в такое время на мастера и его клиентов, я не мог удержаться от мысли, что, если бы матросы страховали свою жизнь, страхование было бы признано недействительным, случись председателю страхового общества пройтись по соседству и увидеть своих клиентов, подвергающихся столь смертельной опасности. Что до меня, то я считал бритье прекрасной подготовкой к морскому бою, где способность бестрепетно стоять у своего орудия, в то время как вокруг тебя летают осколки, входит в те практические требования, которые предъявляются к хорошему матросу на военном корабле.