Степанов склонился над ним и сказал по-русски:
– Что, собака, попался?
Галим что-то быстро залепетал на родном языке.
– Заткнись, – уже по-татарски приказал Гордей.
Старший поста замолчал.
– Коли, паскудник, хочешь жить, то должен ответить на мои вопросы. – Гордей достал нож. – Иначе я тебе сталь под кольчугу в живот всажу, чтобы подыхал мучительно и долго. Будешь говорить, псина?
Галим утвердительно закивал лысой головой, с которой слетела мисюрка. Он плохо видел, так как его глаза заплыли от удара в переносицу, но слышал страшного, здоровенного русского ратника очень хорошо.
– Да, я буду говорить. Спрашивай, что хочешь узнать.
Гордей выведал у старшего поста все, что требовалось, стянул с него ичиги, сделал из вонючей портянки кляп и плотно забил его в рот пленнику. Затем он взвалил татарина на себя, пригнулся и побежал к реке.
В это же время со стороны, куда ушел отряд, к лощине приближались двое. Конюх заметил их и подумал поначалу, что это татары. Вскоре он узнал своих, но из укрытия не вышел.
К лощине подошли Матвей Гроза и Иван Булгак, отправленные сюда Мухой, и посмотрели вниз.
Потом Гроза проговорил:
– Что-то не видать нашего Шляги! Не утащил ли его басурман?
– Нет, – сказал Булгак. – Тот татарин должен был табун увести. Но Игната и вправду нет.
– А вот я вас!.. – раздался за их спинами хриплый голос.
Ратники резко обернулись, отскочили друг от друга и выхватив сабли.
Шляга, который зашел за спины товарищей, усмехнулся и спросил:
– И зачем сабельки вытащили? Если бы не я, а татарин сзади подошел, то лежали бы вы, ребята, со стрелами в груди.
– Тьфу на тебя, – проговорил Гроза. – Напугал. Да как тихо подошел-то! А если бы я рубанул тебя?
– О чем ты, Матвей? Разве успел бы? Тут до вас уже приходил один шустрый татарин по наш табун. Он тоже хотел в меня стрелу вонзить, да просчитался малость. Сейчас в канаве лежит с перерезанным горлом. А вы чего заявились?
– Тебе на помощь, – сказал Иван Булгак.
– Кто вас послал?
– Филимон Муха по приказу княжича Ургина.
– А чего Дмитрий не привел весь отряд? Казанцы нас заметили. Пора уходить к своим, в стан.
– Он по-другому решил.
– Как?
– Не бежать от басурман, а устроить им засаду да порубить в куски.
– Лихо! Только как бы самим не попасть под татарские стрелы.
– О том ему думать.
– Так-то оно так. Да, в отца пошел княжич. Михаил Иванович тоже любитель устраивать татарве какую-никакую пакость. Он частенько бивал басурман, когда по всему должен был потерпеть поражение. За то его великий князь и жалует. Ургины при дворе в почете.
– Эх, Игнат, а то ты не ведаешь, что сегодня он в почете, а завтра в опале. Бояре да князья готовы глотки друг другу рвать за жирный кусок.
– Но Ургин не такой.
– А злые языки на что? Оклевещут враз, и все дела. Князь Василий сейчас особо озабочен не правлением, а тем, что супруга его сына родить никак не может. Наследника в Московии как не было, так и нет.
– Как нет? А братья великого князя?
– Все это не то! Ему сын нужен, прямой наследник. А его-то и нет.
– Так, может, еще разродится Соломония?
– Надежды уже нет. Но это не наше дело. Нам приказано табун беречь, так что начальствуй, Шляга!
Ратники укрылись среди кустов, в канаве, вдоль гребня лощины. Кони быстро успокоились. Они чувствовали своих.
Гордей Степанов бросил связанного татарина на берегу, у самой воды и побежал догонять отряд. Он доложился Мухе, тот повел ратника к Дмитрию.
– Ты, Гордей, сделал все, как я сказал? – спросил Ургин-младший.
– Да, княжич!
– Допрос удался?
Степанов усмехнулся.
– У меня, княжич, пленники не молчат.
– Что сказал татарин?
– Первое и весьма важное, княжич!.. У татар с этой стороны есть потайной подземный ход с поля в город. Пленник знает о нем.
– Уже хорошо и действительно важно. Дальше?
– Старшой поста этим ходом послал гонца к мурзе Юнусу. Тот не особо ладит с другими местными князьками и желает добиться расположения малолетнего хана Сафа-Гирея. Это важно. Мурза Юнус не станет говорить кому-либо в городе, что его люди обнаружили русский отряд. Он попытается своими силами уничтожить его. То бишь нас.
– Сколь велики эти силы?
– У Юнуса сотня нукеров, но более половины ее выставлено на стены города либо на полевые посты. Таких у него три – тутошний и еще два на южной стороне. Вывести в поле мурза может не более двух десятков нукеров, да и то неопытных. Хороших бойцов забрали в крепость.
– Спрашивал, в конном или пешем порядке пойдут татары на нас?