– Хороший день выдался, не жаркий, с легким ветерком. Детвора захватила все берега, пригодные для купания, плещется на мелководье. Весело смотреть.
– Да? А я из дворца и не выходил.
– Все дела, государь. Понятно, царствовать нелегко, однако и об отдыхе забывать негоже. Съездил бы ты на охоту.
– Будет время, съезжу. Сегодня не до того. Сигизмунд да гетман Радзивилл безобразничают в Ливонии. Не желают смириться с тем, что мы не сдаем позиции. Нападут, куснут и отскочат. Думаю, надобно их приструнить.
Ургин улыбнулся.
– Показать, кто в доме хозяин?
– Заметь, Дмитрий, в своем доме. Мы же не претендуем на исконные земли литовцев, поляков, тем более шведов, но то, что отняли у нас, извольте вернуть. Не захотели по-доброму, получили войну. России нужен свой выход к морю, и он есть. Но его запирает Ганзейский союз. Видите ли, все должны вести торговлю только через него, пользоваться немецкими кораблями и немало за это платить. А зачем нам этот союз, когда Россия может иметь свой флот, не хуже немецкого? Не будет по-ихнему!
– Верно говоришь, государь. По твоим словам ясно, что ты задумал новый поход против Литвы.
Иван погладил бороду.
– Покуда рано, а вот через год-другой войны не избежать. Пока только тебе скажу, что я задумал не отвлекаться на мелкие крепости, а всей силой навалиться на Полоцк.
– Это очень серьезное дело. Полоцк – богатый торговый город. Он весьма важен для поляков и литовцев. Оттуда открывается прямой и удобный водный путь к Риге.
– Полоцк по сути является и ключом к Вильно.
– Да, но он сильно укреплен.
– Согласен, эта крепость считается непреступной. Пять раз московские рати подступали к ней, но так и не смогли взять. Литва и Польша постоянно укрепляют город. Усилена валами защита Верхнего замка, поставлены девять высоких башен по всей стене. По данным, которые поступают из Полоцка, в городе сейчас от шестидесяти до семидесяти пушек, мортир, гаковниц, но не хватает прислуги к ним. Комендант крепости воевода Давойна обратился к Сигизмунду Августу с просьбой увеличить гарнизон. Король в помощи не отказал. Поэтому, Дмитрий, нам надо время для тщательной подготовки взятия Полоцка. Опыт, слава Богу, у нас уже есть. Достаточно войск, пушек и запасов. Мой отец не смог захватить город. Я же не отступлю, и крепость на Западной Двине будет нашей, русской! – Глаза Ивана загорелись, ладони сжались в кулаки. – Да, я возьму Полоцк, как покорил Казань. А то обнаглел Сигизмунд. Представляешь, Дмитрий, он сих пор шлет мне послов с требованиями вывести из Ливонии русские войска? Да они быстрей свои полки потеряют, чем мы уйдем.
– Успокойся, Иван Васильевич. Я уверен, покорится тебе Полоцк.
Иван прошелся по палатам, присел на скамью рядом с Ургиным.
– А что, Дмитрий, скажешь по поводу второго моего брака?
– Так о нем тебе ближние бояре да священники, наверное, все уши прожужжали. Прости за такие слова.
– Не за что прощать. Воистину прожужжали. Но ты не ответил на вопрос.
– Мое мнение таково: царю без жены нельзя.
– А как жениться, Дмитрий, когда Настенька до сих пор вот здесь? – Иван ударил себя в грудь. – В сердце живет. Не могу я забыть ее, и полюбить уже никого не смогу, будь невеста хоть какая красавица писаная!
Ургин вздохнул.
– Твое состояние мне понятно как никому другому. Но ты царь, Иван Васильевич, и принадлежишь не только себе, а и всему русскому народу. То, что с Сигизмундом родниться не стал, не обменял русские города на его сестру, одобряю. Да и не только я, большинство бояр, не говоря уже о простых людях. Но коли есть другая невеста, то жениться надо. Да, жить без любви погано, тяжело, для меня вообще невозможно, но ты не я. Ты царь! Тебе в первую голову следует поступать так, как того требуют интересы русского православного государства.
– Невест, сам знаешь, хоть отбавляй. Но уж коли женитьба необходима, то пусть она принесет пользу стране. Поэтому я решил жениться на дочери черкесского князя, шестнадцатилетней Кученей Темрюковне. Нам сейчас как никогда нужны мирные отношения с народностями Кавказа. Нельзя забывать о большой войне с Крымом. Ее можно отсрочить путем переговоров, а еще более – действиями казаков, но избежать нельзя. Вот мой новый родственник, князь Кабарды Темрюк и обеспечит нам спокойствие на юго-восточных рубежах. Как тебе мое решение?
Ургин развел руками.
– Тебе виднее, государь. Исходя из интересов державы, решение верное.
– Ну а о личной, семейной жизни я не думаю. Ее не будет. Царица – да, семья – нет!
– На то воля Божья, государь!
– На все воля Божья, но что-то подсказывает мне, что не смогу я жить с дочерью кабардинского князя. Недолгим будет этот брак.