Хихикая, я сажусь за руль и, наконец-то, мы выезжаем. Эйвери расположился на заднем сидении, уютно устроившись и задрав ноги. Tэйлор сидит рядом на пассажирском сидении и выискивает первый адрес, куда мы хотим попасть.
— Итак… Я правильно понял? — Tэйлор делает глубокий вдох и после спрашивает: — Этот маленький мальчик вытащил тогда тебя из огня, отнёс к машине скорой помощи? А после он просто исчез? А ты надеешься что издательство газет имеет какие-то фотографии, на которых он изображён?
— Точно, — коротко отвечаю я.
— Но почему они не хотят допустить тебя к архиву? Разве эти фотографии не в общем доступе? — спрашивает с любопытством Тэйлор.
— Ну, нормальный архив крупной газеты. Там чаще всего есть архив печатных изданий. Это как раз можно посмотреть. Но все другие фотографии и исследовательские работы двадцатилетней давности не в общем доступе. Они так мне прямо и сказали и, конечно, не поверили, что я из ФБР. Очень неудачно так совпало, что я как раз в это время была отстранена. А эти оставшиеся три недели я никак не хочу ждать. Ещё лучше было бы, если бы я могла туда попасть ещё вчера! — Я нервно вздыхаю и останавливаюсь у кофейни. В конце концов, я этим двоим обещала кофе. А насчёт завтрака, это уже позже, если у меня будут фотографии!
В конце концов, мы добрались в самое крупнейшее газетное издательство Нью-Йорка. В этот раз переживаю ещё сильнее. Но, к счастью, сегодня со мной Эйвери и Тэйлор, которые небрежно достают свои удостоверения. Нас пропускают внутрь, и проводят до архива, который находится в подвале. Ну, пошли!
Сейчас на пути у нас стоит ещё один проверяющий. Пожилой седовласый мужчина в очках с толстыми стёклами. Так и слышно пощелкивание его суставов. Может они его здесь в подвале забыли? Он выглядит таким запылённым. Бедняга. Весь такой бледный и уставший. Должно быть и вправду, долгое время не видел солнца…
— А, понимаю. Следуйте за мной… — бормочет он и со скрипом поднимается. Это был стул? Или его межпозвоночный диск? Вопросов становится ещё больше!
Он двигается, к сожалению, чертовски медленно, по бесконечно длинному и нескончаемому коридору. Затем он поворачивает направо, через дверь, дальше прямо, налево, снова налево, прямо… Я чувствую себя точно лабораторная мышь, которая почувствовала этот чертовски манящий запах сыра!
Вот, наконец, мы доходим до старой, поцарапанной двери, которую он открывает ключ картой. Под потолком светит старая лампочка, вся запылённая и бессильно мерцающая. Похоже, здесь действительно давно никого не было.
И когда он уже достал коробочку, на которой значилось дата катастрофы, и можно было увидеть мою фамилию, кое-что приходит мне на ум.
— Подождите! — говорю я и останавливаю старика, которого я своим резким вмешательством и правда доведу до семьдесят четвёртого инфаркта на этой неделе. Он вздрагивает и тут же убирает пальцы от картонной коробки.
— Здесь… Здесь же сверху видны отпечатки. Пыль кто-то стёр! — Сразу бросается мне в глаза. Я смотрю на другие картонные коробки и удостоверяюсь в этом ещё раз.
— Вы видите? Везде толстый серый слой пыли, но здесь на моей коробочке… Видите это? — Я указываю на следы от стёртой пыли.
— Кто-то прикасался к этой коробке. Недавно. Следы ещё совсем свежие… — Я скептически осматривая всё вокруг, но в конечном счёте обращаюсь к хранителю архива.—– Сегодня или вчера вечером кто-нибудь был здесь?! — спрашиваю я и он кивает.
— Он хотел попасть сюда, тот человек?! — спрашиваю его дальше, проклятье! Может это и правда был Калеб?! Он был здесь?!
— Так…так… Извините. Нет, здесь никого не было… — Администратор вдруг так сильно меняет своё поведение, а затем раздражённо переводит взгляд с меня на коробку.
— Да, странно, я тоже не знаю, как это могло произойти. Может это я сейчас коснулся её и поэтому стряхнул пыль? — Он протягивает мне свои запачканные пальцы. Проклятье. Неужели это действительно мог быть он? Но я не очень внимательно смотрела, так как наблюдала за лампой, и не могла понять, где коробка могла находиться.
— Это не имеет значения... Я хочу заглянуть внутрь! — Я аккуратно отодвигаю его в сторону и вытаскиваю коробку. Она тяжёлая. Ужасно тяжёлая!
— Помоги мне! — Я киваю Эйвери, тот молча берет у меня картонную коробку и ставит её на пол. Жаль, что здесь нет стола, но мне достаточно и пола.
— Спасибо за вашу помощь, мы справимся! — Старик теперь с радостью может снова исчезнуть.
— Хорошо. Но если что, или если вдруг заблудитесь тогда зовите! Что ж удачи! — Он выходит за дверь с окаменевшим видом, а я приказываю Тэйлору придержать её открытой. Я не очень хотела бы оставаться здесь внутри и быть найденной через много лет, когда мои останки костей сами покроются пылью.
Осторожно поднимаю крышку, в то время как Тэйлор придерживает дверь, а Эйвери сидит на корточках рядом со мной.
В картонной коробке находятся различные папки и маленькие коробочки. А также есть старая газета и несколько останков нашего дома… Они очень заботливо упакованы в полиэтиленовые пакеты.
— Что за… Почему это не было передано в полицию?! Я поднимаю мешок и узнаю игрушки, с которыми я тогда играла, мои игрушки. Ручка отца. Мамина пудреница, которую я иногда брала, чтобы использовать её для макияжа моих кукол.
— Как… Как эти вещи попали в этот ящик?! — Я не понимаю. Здесь всё абсолютно чистое и вещи все ухоженные, вещи мои и моих родителей.
Я с непониманием смотрю на Эйвери, но тот даже виду не подаёт, и только когда замечает, как я на него смотрю, становится обеспокоенным.
— Вы можете оба ненадолго оставить меня одну? Я хочу посмотреть на это спокойно, окей? — прошу я Эйвери и Тэйлора. На самом деле, оба должны были удивится, обнаружив, что улики не в камере хранения полиции, однако они не выдали ни единого звука поэтому поводу. А может они… Едва ли… Нет, они оба не могут работать на Калеба! Или всё-таки могут?
Тэйлор — технарь. Он был в моей комнате чтобы обыскать её на предмет камер. Этот прибор, который он имеет при себе, пока не показал никакой камеры или подслушивающих устройств. Потому что он мог манипулировать результатами? И Эйвери? Он силён… В опасной ситуации он мог бы меня защитить. Калеб не может всегда находиться рядом со мной, но эти двое рядом. И кто решил, распределил, что мы сначала сюда поедем? Это была не я…
Это многое объяснило бы. Почти всё.
Но сейчас у меня нет желания размышлять над этим всем, так как то, что я прямо сейчас держу в моих руках, просто невероятно! Каждая вещичка аккуратно запакована в пакет. Это точно не сделал кто-то, кто здесь мог работать. Это был тот, кто с любовью забрал всё, что когда-либо получал от меня.
Я плачу, когда я держу в руках личные вещи своих родителей. Ручка отца, которую он получил в честь повышения по службе, и, конечно же, мамина пудреница. Её губная помада, которой она очень редко пользовалась, так как думала, что красный цвет ей не очень хорошо подходит. Но отец сказал, что ему очень нравится. Да, я даже могу это вспомнить.
Когда я начинаю смотреть дальше, то ухожу в ещё одно давнее детское воспоминание. Тот самый тканевый мешочек! Мои глаза округляется и я не могу отвести взгляд от прозрачного пакета. Это… Мешочек, который я когда-то давно подарила Калебу. Внутри были конфеты и ещё шоколад. Это было незадолго до того, как мы увиделись в последний раз… У него просто не было шанса вернуть его мне.
Почему он так быстро съехал со своей семьёй? Их преследовали? Или убийца моих родителей напал на след? Хотел убить Калеба, потому что тот видел убийцу? Что же тогда произошло?
Я прижимаю к сердцу каждый предмет, так аккуратно запакованный в пакетик. И вот когда я уже почти дохожу до дна коробки, там вижу большой конверт. Он кажется толстым и тяжёлым. Здесь есть ещё другие материалы, но я пока не буду обращать внимание на них.
Потому что на этом конверте написано что-то, что привлекает всё моё внимание.
«Для Джолли».
Я дрожу, обнимая себя за плечи. Вытираю слёзы с щёк, одну за другой. Калеб был здесь. Именно он прикоснулся к коробке и, возможно, непреднамеренно смахнул пыль. Он был здесь…
Итак, что же дальше? Письмо, в котором написано, что я должна прекратить его искать? Я это всё узнаю, если открою конверт.
Это не легко, хоть он и не заклеен. Но мои руки дрожат. Я всегда думала, что всё из моего прошлого пало жертвой огня. Но теперь я нахожу так много маленьких сокровищ, который Калеб все эти годы берег для меня… Он сделал всё это для меня. Я вытягиваю лист формата A4 и ещё один прозрачный пакетик со множеством фотографий в нём. Моё сердце бьётся сильнее. Мои глаза неуверенно пробегают по аккуратным буквам.
«Джолли!
А ты не сдашься, правда? Ты продолжаешь искать правду, хотя ты давно уже смогла вспомнить об этом.
И я не могу тебя за это винить.