— Я всегда тебя буду любить, всё равно, что ты сделал. Я остаюсь здесь… С тобой.
Тэйлор улыбается и быстро подмигивает ему, прежде чем сказать:
— Мне было шестнадцать, я хакнул систему банка, в которой Дин проходил стажировку. Он это заметил и выяснил мой адрес. Потом однажды он просто оказался перед моей дверью и хотел со мной поговорить. Я панически боялся, что он сдаст меня полиции, но после того как я признался ему, для чего мне нужны были деньги, которые я попытался перевести себе на счёт, он меня пощадил. Я до сих пор думал, что он хакер, и не знал даже его имени. Я хотел изменить свою жизнь, стеснялся… И подал заявление в ФБР. В любом случае… — Тэйлор колеблется, и Эйвери обнимает его.
— Всё хорошо, просто покончим с этим… — шепчет ему Эйвери.
— Я подделал свой аттестат, исправил оценки. Для этого я взломал университетский компьютер и даже организовал себе печать и подделал подпись. Это... были предметы, которые абсолютно не важны, но, тем не менее, они влияли на общий бал. Я не очень хотел этого делать, но мне не оставалось ничего другого! — Тэйлор смотрит сначала на Эйвери. Тот кивает. Потом оба смотрят на меня. Но я молчу.
— Мой отец был пьяницей, он вечно избивал меня и мою маму. Когда она умерла, мне нужно было жить с ним вдвоём. Я хотел от него сбежать, как только у меня появятся деньги… Позже, когда я пошёл в университет, мне пришлось пойти работать, я много прогуливал. У меня не было времени подготовиться к экзаменам, и вот однажды я почти завалил сессию, потому что я едва присутствовал на занятиях. Я подделал расписание посещений и списал тесты. Я понимаю, это было неправильно но… Неплохо же вышло! Был бы у меня хороший отец, я смог бы спокойно учиться и не прибегал бы к таким мерам! — выдаёт Эйвери.
Я поднимаюсь, хочу сделать несколько шагов. Я ещё ничего не решила. У меня то всегда всё было в порядке. Мои родители сделали всё для того, чтобы со мной всё было хорошо. А потом и моя тётя и мой дядя… Я не могу даже себе представить, где бы я сегодня была, окажись я в шкуре Тэйлора. Я медленно поворачиваюсь и улыбаюсь обоим, после сажусь рядом с Тэйлором и делаю глубокий вдох и выдох.
— А потом? — спрашиваю я его.
— Когда меня взяли в ФБР, он неожиданно опять оказался перед моей дверью. Я тут же его узнал … И пустил его внутрь. Он объяснил мне, кто он такой, и чего хочет от меня. Он… Никак на меня не давил, никогда такого не было. Он только просил меня и говорил, что он должен тебя защитить и поэтому он нуждается во мне. Это всё. Я согласился. И теперь я здесь… — Тэйлор смотрит сконфуженно в пол, когда я кладу руку на его плечо и шепчу:
— Ты порядочный человек. Конечно всё то, что ты делал не есть здорово, но я тебя не выдам. Сегодня ты помогаешь ФБР поймать преступников и сделать мир хоть на чуточку лучше. Когда я думаю о Грегоре… Он из хорошей семьи и тем не менее занимался торговлей людьми. В таких личностях точно ФБР не нуждается. Ему нужны такие люди как ты, которые стоят на стороне добра. Ещё… Если ты работаешь на Дина, ты не сделал ничего, кроме как... защитить меня. Я не сержусь. Как раз наоборот. — Я наклоняюсь к нему и осторожно целую его щеку.
— Спасибо, что был честен со мной, — выдыхаю я, и мне снова приходится сделать глубокий вдох. Слишком много всего за один раз. Очень много. Мне больно осознавать, какой трудный путь пришлось пройти Тэйлору, чтобы в конечном итоге добиться того, чего требует его сердце. Работать в ФБР и обеспечивать мир во всем мире. Он никого не убивал ... он хороший парень.
— А ты? — спрашиваю Эйвери. Однако он медлит.
— Говори… Я не буду тебя выдавать. Я и так благодарна, что вы мне сказали правду и как ваша подруга я буду соблюдать перемирие! — уверяю я его. Эйвери вздыхает и кивает, прежде чем спокойным тоном сказать:
— Мне было одиннадцать, я курил и был в молодёжной банде. Мы держали наш район. Однажды к нам присоединилась компания ребят постарше, и мы устроили перестрелку. Я убил одного из них…
Хорошо, но я такого не ожидала! Мы с Тэйлором смотрим на него взглядами, полными сожаления, но оба молчим. Он сейчас серьёзно насчёт этого?
— Тогда это было слишком ужасно. Мой отец узнал, как только я в тот вечер вернулся домой весь в крови. Он замял убийство, но я не мог этого забыть. Да, я признаю, некоторым парням пришлось умереть от моих рук и в последние годы. Я был одним из телохранителей Калеба, и все, кто приближался к нему слишком близко, были устранены. Но не только это… — Эйвери быстро смотрит на меня и говорит твёрдым голосом:
— С тех пор как тебе исполнилось шестнадцать, я присматриваю за тобой. Я не всегда мог быть рядом с тобой, но он хорошо платил. Я всегда был где-то рядом.
— Что? Т–Ты охранял меня десять лет?! — выдаю я в полном смятении. Я нахожу это более возмутительным, чем то, что на его совести так много трупов!
— Да. — К этому Эйвери ничего больше не добавляет. Теперь все мы молчим. Я замечаю, как Тэйлор дрожит и обнимает Эйвери. Возможно, он тоже не ожидал такой истории от друга.
— Это было мужественно с твоей стороны, мне всё это сказать, — Я серьёзно смотрю на Эйвери. Теперь я могу его оценить.
— Я хорошо тебя знаю, ты сдержишь своё слово. — Эйвери освобождается от рук Тэйлора и встаёт. Я поднимаюсь в тот же миг и, когда мы уже почти поравнялись, касаемся ладонями друг друга. Эйвери смотрит мне в глаза, как будто хочет узнать во мне свою старую подругу, которую он много лет не видел. Вместе с успокоением на его губах появляется улыбка. Я чувствую, что он очень хорошо сделал, снял эту тяжесть со своей души и смог рассказать.
— Спасибо, — шепчу я и подхожу на шаг ближе к нему. Я обнимаю его и облегчённо выдыхаю, когда чувствую его руки на своей спине.
— Спасибо, что ты приглядывал за мной. Спасибо… — Это, конечно, была та ещё задача, потому что я была сорванцом. Постоянно какие-то компании, всегда куда-то направляюсь, на дискотеку или с подругами в город. Я изменилась только когда поступила в ФБР и начала там обучаться.
— И тебе тоже спасибо… — я протягиваю руку Тэйлору, который, улыбаясь, встаёт и присоединяется к нашим объятиям. — Я ничего не скажу. Обещаю.
Я даю им слово. И на это они точно могут положиться!
И только уже поздно вечером, после основательного душа, я ощущаю спокойствие. Шон и Рейчел ещё не вернулись, мы не получали от них никаких новостей. Конечно, эти двое просто поссорились. Так безбашенно понёсся Шон за Рейчел…? Я надеюсь, эти двое договорятся. Несмотря на разницу в возрасте они чертовски милая парочка.
Я сижу на краю кровати в белом облегающем платье с квадратным вырезом и широкими бретелями, подол лишь немного прикрывает попу. К этому следует добавить длинные прямые волосы, губную помаду кроваво-красного цвета, которая, конечно же, приятна для поцелуев, и белые туфли на высоких каблуках, дополняющие наряд. Я держу в руках мамину цепочку. Она была со мной, когда он меня спас тогда. При этом она лежала на прикроватной тумбочке. Или Ди… Я полагаю Калеб, или он её взял, прежде чем вытащить меня из пламени? Мне сегодня ни в коем случае нельзя проговорится. Калеб должен знать, что я сама раскрыла его инкогнито, иначе для Эйвери и Тэйлора это может выйти боком. Я не могу его судить. В конце концов… Он много раз смотрел мне в глаза и при этом лгал. Когда мы были в штаб-квартире ФБР, в лифте, тогда он сделал вид, как будто ревнует. Или у него в офисе, когда я хотела разойтись. Почему? Почему просто не сказать, что он Калеб? Я тут же бросилась бы ему на шею… Он хочет меня защищать? Если да, почему он вообще не представился изначально мне белым драконом? Чтобы я, наконец, вспомнила? Чтобы он знал, что для меня важно, что все эти годы он охранял меня? Проверял ли свои собственные чувства ко мне? Я не могу этого знать, но я надеюсь, что он сегодня ночью будет честен передо мной. Сейчас уже чуть больше девяти вечера, а он ещё не позвонил.
Эйвери
— Ты дрожишь, — Я прижимаюсь к щеке Тэйлора. Мы уютно устроились в нашей комнате на диване. Он лежит у меня между ног. Его спина на моей груди, я обнимаю его руками вокруг живота. Телевизор работает. Какой-то криминальный триллер мелькает на экране. Я действительно не обращал внимания о чём там идёт речь, но как я могу сосредоточиться на фильме, когда Тэйлор дрожит, как осиновый лист?
— Только не говори, что тебе холодно, ты скорее уж горишь, — шепчу я, немного ослабляя объятия. — Это от того, что я тебе рассказал правду, верно? Что будучи ребёнком я убил человека? И после я делал это ещё. В конце концов, я получал за это деньги. Но при этом было неприятное чувство, когда в кого-то стреляешь… — сообщаю ему. В этот момент Тэйлор высвобождается из моих объятий и поднимается.
— Ты сказал, что всё равно… Всё равно что это. Мы хотим быть честными и поддерживать друг друга. Это были твои слова!
Я тоже встаю и жду когда он, наконец, что-нибудь скажет.
— Я правда не знаю, как мне нужно на это реагировать, как мне с этим жить! — бормочет Тэйлор с сожалением.
— Ты можешь начать хотя бы с того, чтобы посмотреть на меня. А потом мы поговорим об этом! — Я не подхожу к нему близко, оставляя ему свободное пространство. Из соображений безопасности я даже снова сажусь и пытаюсь принять расслабленную позу.
— Убийство доставляло тебе удовольствие?! — спрашивает он.