Выбрать главу

— Я хотел тебе это сказать, но как бы ты отреагировала? На том вечере у нас был секс, и я уверен, ты просто убежала бы, не дав объяснить тебе ситуацию. Я должен был ждать и быть терпеливым, ради такого момента, как сегодня.

Я перевожу взгляд в сторону, прежде чем снова ловлю себя на мысли. Даже если мне кажется, что он преувеличивает, но я снова могу его понять.

— А та история с тюльпанами? Я и правда испугалась…

— Я хотел отвлечь тебя, что, очевидно, не сработало.

— И цепочка с сердечком? Тебе ведь сразу было ясно, что я тут же вспомню о маминой цепочке!

— Таков был план. Ты должна была вспомнить. Я надеялся, что ты снова вспомнишь о вечере, когда я тебя спас, и это снова напомнит обо мне. А наших обещаниях жениться, когда мы вырастем. И что я тебе обещал, что отдам тебе цепочку, когда выйдешь из больницы.

— Почему бы тебе просто было не подойти ко мне как Дину Вайту и не сказать: «Эй, это я. Калеб, мальчик из прошлого. Это цепочка твоей матери и я хотел бы тебе её вернуть!?»

— А потом? Как бы я это мог сказать? Откуда я знаю, что ты живёшь в Нью-Йорке? Что я тебя искал? Я думаю, что ты посчитаешь это как минимум чем-то мешающим твоему спокойствию или подумаешь, что я сумасшедший. Хотя очень может быть, что ты не вспомнишь о цепочке и наша встреча могла бы быть просто прекрасной. Я не мог рисковать, чтобы ты могла в меня не влюбиться. Это потому что ты значишь для меня слишком много!

Он и правда честен со мной. Но прежде чем я успеваю заговорить он продолжает:

— Но также я подумал, что в ресторане ты думаешь, у него такой же вкус как у моего отца, когда он подарил матери эту цепочку. Это знак. Он — тот самый… Мне очень жаль, что я пытался тобой манипулировать.

— Это только показывает, как сильно ты меня любишь. Я… Я даже не могу себе представить, как ты должен был чувствовать себя, не зная, смогу ли я принять твои чувства. Мне так жаль, что я не нашла тебя раньше! — Я пересаживаюсь к Калебу на колени и прижимаюсь к его груди.

— Ну а в хижине… — подчёркиваю я строго, одновременно играя с полами его пиджака. — Ты был такой грубый. И в лифте. А ещё ты был в ярости… От чего?

— Я хотел знать, кого ты больше любишь. Калеба, мальчика, которого ты знала только в своём детстве и который стал убийцей, или красивого миллиардера.

Я фыркаю от удовольствия и нежно прижимаюсь к его груди, прежде чем снова сесть прямо и откинуть волосы назад.

— Но тебе же понравилось, когда я был немного жёстче? — Когда он меня это спрашивает, я смотрю на него немного испуганно, а потом на меня накатывает такое смущение. Это как раз та ситуация, в которую я никогда не хотела бы попасть.

— Ты же сам сказал, что то, что происходит в хижине, остаётся в хижине!

— Да, но…

— Никаких но!

— Было здорово, не правда ли? — Калеб касается кончиками пальцев моего подбородка и медленно его приподнимает, но я всё равно смущённо отвожу взгляд.

—Я могу дать тебе всё, что ты хочешь. Ты должна быть счастливой. Должна наслаждаться. Всё равно, что это будет. Если ты не хочешь это говорить вслух, тогда напиши мне свои идеи и я буду их все для тебя претворять в реальность. — Очень заманчивое предложение, этим стоит воспользоваться.

Я моргаю и отвожу взгляд в сторону, мои щеки всё ещё пылают от смущения.

— Всё, что ты захочешь, — шепчет он и придвигается немного ближе. И ещё ближе. Пока его губы не касаются меня и начинают ласкать мою горячую щёку.

— Поцелуи. Нежные и интимные. Не только… на твоём лице, — шепчет он низким голосом, который заставляет меня вздрогнуть. Я сглатываю и начинаю дрожать. Проклятье. Он делает меня такой слабой. Такой горячей…

Я прикусываю нижнюю губу и выдыхаю:

— Хорошо.

Но это кажется ему недостаточно.

— Я мог бы позволить своим пальцам ласкать твоё обнажённое тело…

— Звучит здорово!

— И моим языком…

— Д-да, да! Я тебя поняла! — Я вздрагиваю и зажимаю обе ладони между ног. Было бы я мужчиной, у меня уже была сильная эрекция, так как я женщина, моя промежность увлажнилась. Чувствую пульсацию. Там, внизу. Причём очень сильно.

Я закрываю глаза, вздрагиваю снова и снова от каждого маленького поцелуя в щёку. В ухо. Шею.

Я чувствую, как его язык ласкает мою кожу и мне больше не удаётся оставаться неподвижной. Он такой идеальный ... такой привлекательный. Всё в нём. Его голос. Его тело. Его движения. То, что он говорит. Как он говорит.

— Скажи мне, что я должен делать. Всё равно что, я сделаю это. — Я слышу, как он улыбается, произнося это предложение. Вернее, усмехается глубоко внутри себя.

— Но я не могу…

— Ну же, доверься мне, — пытается он меня поддержать.

— Но…

— Никаких но.

— Ты же просто так не можешь делать со мной всё, что хочешь? Или то, что ты делал со мной в хижине? — Даже эта просьба, или … это «признание» с трудом срывается с моих губ. Я даже слышу, как из моих губ срывается вздох, так что я быстро закрываю рот.

— Значит жёстко и грязно? — Он коротко смеётся и проводит рукой по моей груди, и дальше наслаждением скользит вниз по телу. А затем он пробирается между моих ладоней, которые всё ещё сжаты у меня между ног.

— Может быть выберем компромисс? Нежно и жёстко? — спрашиваю его покорно. О, господи. А чём мы сейчас вообще говорим? Как же это всё неловко!

— Тебе поможет, если я пообещаю, что всё, что сейчас происходит в лимузине, не будет обсуждаться? Ты же сильная, независимая женщина, которая знает, чего она хочет, верно? — Я недолго раздумываю над этими словами, но решаюсь только на:

— Да, конечно! — Это звучит сейчас не очень убедительно.

— Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя в губы? — спрашивает Калеб улыбаясь. Я вижу его лицо лишь мельком, так как до сих пор стесняюсь от того, что за мысли сейчас во мне бродят. Это мои фантазии и действительно никого не касаются!

Это те маленькие, тайные желания, которые я нарисовала в своём воображении и охотно обыграла бы, если бы я была совсем одна. Но проговорить их? Кому-то рассказать? Или, может быть, повторить это? Этого я не могу сказать. Нет, я не смею. Что, если он посчитает это всё странным или пугающим?

Калеб целует мои губы и при этом шепчет:

— Можно я положу свою ладонь между твоих ног? Поглажу тебя там? А потом сниму трусики?

Очень странная последовательность, но я не буду возражать.

— О-Окей… — Я и всё ещё нахожусь в каком-то смятении после всех этих событий и информации, что за последние часы на меня навалились, особенно за последние минуты.

Калеб кладёт свои ладони на мои и мне удаётся расслабиться. После он отводит руки в стороны и касается своими ладонями моих бёдер. В это же время целует мой подбородок и шею. Это отвлекающий манёвр? Однако он не очень хорошо сработал, так как я чувствую его пальцы под моим платьем, прямо на внутренней стороне бёдер, и я могу сконцентрироваться только на этом.

Я сжимаю ноги вместе, хотя на самом деле мне не терпится раздвинуть их достаточно широко, чтобы он мог удобно разместиться между ними. И всё же я наслаждаюсь, несмотря на то, что надела очень сексуальное бельё именно для этой ситуации.

— Да ты вся дрожишь! — Калеб улыбается и видит в этом вызов, который нужно преодолеть.

— Я так сильно возбуждена. Сегодня всё по-особенному. Ты не тот странный мужчина на гала-вечере, и не незнакомец, которого я не могу видеть. Ты Калеб. Ты тот, кто украсил моё детство. О котором я постоянно думала. Ты тот, кого я давно представляла. О ком были мои самые горячие сны и фантазии на яву, что были совсем не невинны. Я так часто об этом мечтала, как могла бы выглядеть наша встреча, что я захочу с тобой переспать. И вот сейчас ты сидишь здесь, напротив и смотришь на меня. Это заставляет меня нервничать! — Что за длинная речь. Я знаю, мне не следует так долго болтать, лучше просто наслаждаться.

Калеб улыбается мне и шепчет:

— Я тоже часто себе это представлял. Каждую ночь. Каждый день. Я проиграл в голове так много моментов. Встречу во всех подробностях. Как мы вместе смеёмся и вечером засыпаем, крепко обнявшись. А сейчас ты здесь, и я сделаю всё для того, чтобы этот вечер остался для тебя незабываемым.

Он нежно поглаживает мою кожу подушечками пальцев. Туда-сюда… пробирается нежно до самых моих трусиков, которые пытается стянуть с моих бёдер.

Вот уж точно, не имею ничего против этого!

— Сними с меня платье, — прошу его. Калеб ведь тоже хочет этого, да? Я должна сказать ему, что хочу!

Улыбаясь он тянет меня к себе на колени и нащупывает молнию платья. Он расстёгивает его, а затем тянет наверх. А там, где оно плотнее прилегает — мне удобнее самой снять, ведь оно сшито из эластичного материала. Калеб в этом мне любезно помогает.

Я не могу удержаться от смеха, потому как со стороны это выглядит не так сексуально, как я это себе представляла, но главное, что на мне сейчас белое белье и белые туфли на каблуках. Бюстье без лямок, оно здорово поддерживает грудь, что даже визуально она кажется больше, чем есть на самом деле.

— Ты так прекрасна, а на ощупь ещё лучше, — шепчет Калеб и приветствует мою грудь нежными, словно дыхание, поцелуями. Он и правда об этом думает?

Снова ощущаю поднимающуюся к щекам волну жара и не сдерживаясь улыбаюсь. А вот и она, радостная ухмылка на его лице. Прошло так много времени с тех пор, как подобные слова говорил мне мужчина. Собственно, я скорее отношусь к типажу женщин, что не любят платья. Но для Калеба хочу быть красивой. Женственной. Хочу быть как конфетка. Вкусная нуга в шоколаде с трюфельно-сливочной начинкой и фисташкой сверху. Это только шоколад. Любой шоколад вкусный. Но, слегка приправленный и хорошо представленный всегда намного вкуснее, чем простой в обычной упаковке шоколад.