— Мне нужно, чтобы ты уладил другое дело для меня, — произнёс он отстранённым голосом, пока изучал лицо Алексис. — Мне нужно, чтобы ты присутствовал, когда доставят посылки.
— Сэр?
— Уоррик? — переспросил его Странник, в его собственном голосе теперь звучало лёгкое предупреждение. — Я не буду повторять.
Воцарилась тишина.
В этот момент Алексис ощутила борьбу сил между двумя мужчинами.
Странник хотел, чтобы Уоррик ушёл.
Уоррик хотел остаться.
Странник думал, что здесь с ней он будет в безопасности, хотя она только что пыталась его убить, возможно, в пятый или шестой раз за последние два дня.
Уоррик явно не соглашался.
И всё же после короткой паузы и пристального взгляда в её сторону более крупный мужчина неохотно подчинился, развернулся и отступил обратно в тёмный туннель.
Алексис не сомневалась, что он ждал на другом конце коридора, наверняка с каким-нибудь чудным звериным оружием, которое сжимал обеими руками.
Она перевела взгляд обратно на Странника после того, как Уоррик исчез, и увидела, что тот смотрел на неё.
— Что за посылки? — спросила она ледяным голосом.
Он нахмурился.
Она без всяких его слов знала, что он не ответит.
Какой-то извращенный гнев в ней всё равно настаивал на том, чтобы продолжать спрашивать.
— Что за посылки? — повторила она.
Он поджал губы.
— Мы должны прекратить это, ты и я, — произнес он.
На первый взгляд его голос сохранял разговорчивый тон, но она снова услышала жёсткие нотки. В его глазах сверкал раздражённый, граничащий с гневом интеллект, пока он изучал её.
Всё ещё изучая её глаза, её губы, всё выражение лица, он нахмурился.
— Мы должны прекратить это, — добавил он. — Это ниже тебя, Светоносная. Это ниже меня. Это ниже нашего достоинства. Более того, я настаиваю. Я больше не могу терпеть эту абсолютно ребяческую трату времени. Я не стану терпеть такое.
Алексис сохраняла неподвижное выражение лица.
Несмотря на это, она мельком испытала удивление.
Изменение его тона после того, как он вёл себя сейчас и вообще с тех пор, как привёл её сюда, показалось странно драматичным.
По правде говоря, Алексис была рада этой перемене, но это ненадолго сбило её с толку, после его гораздо более раздражающих попыток быть легкомысленным, забавным и безобидным с тех пор, как она попала сюда.
— Отпусти меня, — сказала она, отвечая на его жёсткий взгляд.
— Нет.
— Дай мне уйти, бл*дь, — прорычала она.
— Нет.
— Почему нет?
— Ты знаешь, почему.
— Нет. Я не знаю. Иные? Они шантажируют тебя? Угрожают тебе? Угрожают всей твоей расе? Угрожают твоему королевству? Они держат твоих близких в плену? — её голос становился холоднее. — Или же ты манипулируешь мной, и всё это дерьмо должно убедить меня, что ты являешься каким-то извращённым союзником?
Он уставился на неё в ответ, выражение его глаз и губ говорило, что на него это не произвело впечатления.
— Почему ты не убил меня? — отрезала она. — Почему я жива?
— Ты нужна мне.
— Зачем?
Но он снова не ответил.
— Кто ты на самом деле? — спросила она.
— Это я тоже уже говорил тебе.
— Освободи меня, — прорычала она, дёргая за ошейник, впивавшийся ей в горло. — Прекрати относиться ко мне как к животному. Я не нужна тебе. Больше не нужна. У тебя есть врата. Чем ещё я могу быть полезна тебе?
И снова он лишь смотрел на неё, не моргая.
Когда она продолжила смотреть в ответ, не опуская взгляда, он в конце концов отвёл глаза в сторону. Она наблюдала, как его идеальные губы хмуро поджались, затем он щёлкнул языком. Его губы скривился, и он покачал головой, глядя в окно на реку.
— Я не могу, — только ответил он.
В этот раз его голос прозвучал странным образом приглушённо.
Алексис скрестила руки на груди, чувствуя, как в ней вскипает более холодная ярость, пока она смотрела на него.
Она не хотела спрашивать.
Она уже устала спрашивать.
— Я понимаю, — произнес Странник, искоса взглянув на неё, наблюдая за её глазами. — Я также подозреваю, что ничто из того, что я бы тебе рассказал, не удовлетворило бы тебя, Алексис Пул.
Она почувствовала, как её челюсти сжались ещё сильнее.
— Они угрожают тебе? — закусив губу, она наблюдала за его лицом, изо всех сил пытаясь контролировать свой голос. — Если ты собираешься рассказать мне сказку, тогда расскажи её. Хватит намекать, подразумевать и плясать вокруг да около. Перестань притворяться, будто я каким-то образом могу читать между строк сквозь твою туманную чепуху о том, что ты делаешь и почему.