Не увидев никакой реакции на его лице, никакого намерения подтвердить или опровергнуть что-либо, чем она интересовалась — вслух или мысленно — Алексис стиснула зубы.
На этот раз она сжала их до боли.
— В тебе нет их света, — заметила она с откровенным обвинением в голосе. — Этого серебристого света. Который мы видели в их приспешниках на моей Земле… Я не увидела его в тебе. Значит, они не могу контролировать тебя так же, как контролируют других. По крайней мере, пока…
Без предупреждения он мгновенно наклонился над столом, схватил её запястье и сжал своей рукой.
Их взгляды встретились.
На этот раз она увидела там бескомпромиссное предупреждение.
Вместо того, чтобы произнести слова вслух, он сделал это одними губами.
«Не. Здесь».
Она прочитала это по его губам и моргнула.
Что теперь? Неужели он намекал, что их могут подслушивать?
Что за ними шпионили? Здесь? В его частных покоях?
Он один раз отчётливо кивнул ей.
Цвет его радужек сменился с бледного лазурно-голубого на фиолетовый, а затем на более тёмный оттенок фиолетового.
Алексис прикусила губу, а затем беззвучно произнесла:
«Тогда где? Когда?»
Он отпустил её запястье, разжав пальцы.
Резко откинувшись на спинку странного округлого стула, он скрестил руки на мускулистой груди, устраивая спину поудобнее относительно спинки стула. Он наблюдал за ней, и это жёсткое предупреждение всё ещё жило в его теперь уже тёмно-синих с фиолетовым глазах.
— Завтра я должен взять тебя с собой, — сказал он вновь безразличным голосом.
Когда он продолжил, его слова приобрели деловой оттенок.
— …Мне сказали, что мы должны начать нашу работу, ты и я.
— Ты должен взять меня с собой? — нахмурилась она. — Куда? Что это значит, какая работа?
Увидев приподнятую бровь, она ещё больше нахмурилась, осознав, что понимает.
— Порталы. Я должна провести тебя сквозь порталы.
Она произнесла это не как вопрос.
И всё же Странник трактовал её слова именно как вопрос.
— Возможно, — загадочно произнёс он.
И вновь она увидела тот же мрачный взгляд в его глазах.
Он изучал её, и его радужки по-плохому были того странного, потустороннего фиолетового цвета, который казался почти чёрным в темноте, за исключением тех частей, где в них отражался свет из круглых окон.
— Да, — чётко произнёс он спустя мгновение. — Скорее всего.
— И если я откажусь?
Он пожал плечами с бесстрастным выражением лица.
— Не откажешься, — ответил он ей.
Алексис прикусила язык, пока не почувствовала вкус крови.
Отбросив всякую осторожность, она наклонилась над столом.
— Чёрта с два я не откажусь, — выдавила она сквозь сжатые зубы. — Если ты хоть на секунду думаешь, что я добровольно проведу тебя куда угодно через главные врата после того, что ты сделал…
Шум переполоха в другой комнате прервал её.
Сначала он был тихим, но взгляд Алексис метнулся к тёмному туннелю между двумя помещениями пентхауса. Она смотрела туда, чувствуя, как сердце подскакивает к горлу, заставляя её задыхаться, когда она услышала, как голоса стали громче. Это была ссора, но в то же время нечто большее. Она слышала шарканье, звуки борьбы, хмыканье и рычание, а также несколько глухих ударов.
Ещё она услышала жужжание, которое, как она подозревала, исходило от электрического прута.
Затем она услышала хрипы.
Боль.
Её слух был лучше человеческого, но не настолько, чтобы она была абсолютно уверена.
Она не могла быть уверена, говорила она себе.
Не существовало никакого способа узнать наверняка…
— Ах, — произнес Странник. — Вот и они.
Алексис открыла глаза, только осознав, что закрыла их, напрягая слух, чтобы распознать каждый звук из другой комнаты, чтобы попытаться и решить…
— Лекс! О, Боже! Лекс! Это ты?
Первым в тёмном проёме туннеля появилось кошмарно бледное лицо Джулс. И её худые руки были связаны за спиной. На ней был ошейник. Кто-то сзади толкнул её вперёд, в стеклянную комнату с высоким потолком, и она споткнулась.
В отличие от Алексис, на Джулс была нетипично повседневная одежда, по крайней мере, по её меркам. Джинсы с заниженной талией, укороченный тёмно-коричневый топ, короткая чёрная куртка и полусапожки.
Она одевалась так для просмотра фильмов вечером в доме Девина.
Полуфейри уставилась на Алексис широко раскрытыми глазами, ловя ртом воздух.
У неё на лице виднелся синяк над щекой, губа была рассечена.