«Таджикфильм»
ЮРИЙ КАПЛУНОВ, ЛЕОНИД МАХКАМОВ
БЕЛЫЙ ДРАКОН
Воскресный вечер середины лета. Районный центр Сарбанд, как обычно, постепенно затихал, готовясь к новой рабочей неделе. Только от ресторана с вывеской «Белый дракон» доносился веселый шум. Ресторан стоял в глубине парка, посреди многочисленных аттракционов, сказочных теремков и немыслимых сооружений с восточными куполами. Это была постройка необычной архитектуры — без окон и дверей, с резкими выступами и неожиданным и впадинами на стенах. Неширокая деревянная лестница вела в двери под вывеской, как бы в пасть многоглавому чудовищу. Открытый зал своими ломаными очертаниями воспроизводил формы реального ледника Аждахор (Белый Дракон), сверкающего неподалеку отсюда.
Затейливые бра по стенам горели только там, где догуливали задержавшиеся гости. За стойкой бара меланхолично протирал фужеры молодой красивый горец. Он недовольно поглядывал в сторону единственной компании, еще не покинувшей ресторан.
Их было шестеро. Три на три.
Душой компании был, очевидно, капитан-пограничник, который по своим физическим данным не выглядел бы чужаком в олимпийской команде по любому виду спорта. Сейчас капитан лихо и с достоинством демонстрировал способности «ясновидца».
— А ну-ка, угадай, о чем я думаю? — с вызовом спросила его женщина, сидевшая напротив.
— О том, чтобы не пришлось расплачиваться твоему мужу! — улыбаясь, тут же ответил Вадим.
— А я? — строго спросила его жена.
Вадим задумчиво поджал губы, сосредоточился.
— Хочешь сказать, пора домой?
— Нет… До этого ты еще должен сообщить, о чем думает Малика.
Вадим нерешительно взглянул на Сангина.
— Не надо! Я сама скажу! — выпалила весело Малика и чуть замялась, устремив взгляд на того же Сангина.
— Папа, папа! — раздались вдруг ребячьи голоса. — Нам пора! Автобус уходит!..
К столику подбежали двое мальчиков.
Малика поспешно отодвинулась от Сангина.
— Как отдохнули? — спросил Сангин, прижимая к себе ребят.
Оба подняли вверх большие пальцы, давая понять, что всем довольны.
— Слушайтесь бабушку, — Сангин потрепал их за волосы.
— Ты обещал нам устроить разговор с мамой, — упрекнул отца старший.
— Не получилось, ледник на связь не вышел. Буран у них, наверно. Следующий раз приедете, поговорите… Бабушке от меня привет…
Дети переглянулись, помялись. Старший вздохнул и взял инициативу на себя. Не поднимая глаз от пола, тихо проговорил:
— Она просила узнать, почему от тебя нет до сих пор алиментов.
— До сих пор? — возмутился Сангин. — Я выясню в бухгалтерии.
…Чуть позже, подсаживая детей в автобус, Сангин повторил:
— Успокойте бабушку, деньги вот-вот доставят. А с мамой в следующий приезд поговорите. Обязательно! Связь установим… Ладно, орлы, пока!
Когда Сангин вернулся к столу, буфетчик уже дремал за стойкой, поддерживая голову обеими руками. А вся компания, сдвинувшись, наблюдала за манипуляциями Вадима Соколова.
Загадочно улыбаясь, он поставил на самый край стола спичечную коробку. Затем медленно, подчеркивая каждое свое движение, встал в позу каратэ и, по-кошачьи собравшись, резко выбросил правую руку вперед. Кулак застыл сантиметрах в десяти от коробка, но тот повалился.
— А ну, еще… Еще! — раздались голоса.
Короткий взмах, и коробок снова повалился.
— Дан я попробую! — отодвинула Вадима одна из женщин.
Ее попытки были безуспешными.
— Может быть, ты? — вполголоса спросила Сангина Малика.
Тот молча отказался.
— Давай, давай, Сангин, попробуй! — поддержал второй пограничник, старший лейтенант. — Не удивлюсь, если в один прекрасный день ты окажешься факиром!..
— А что? — улыбнулась Малика. — Это Аждахор! Дракон! Дремлет, но только до поры, до времени.
— А у тебя, Малика, хватит жару пробудить этот ледник? — с иронией спросила жена капитана.
Вмиг наступило неловкое молчание. Кто тут же прервал Вадим:
— Показываю!
Он сдвинул два пустых фужера. Потверже стал на ноги, затем, чуть присев, с двух сторон стал медленно приближать ладони к фужерам. В наступившей тишине вдруг раздался тонкий хрустальный звон.
Женщины восхищенно зааплодировали.
По Вадим почему-то недоуменно, растерянно опустил руки, настороженно взглянул на Сангина. Тот озабоченно пожал плечами и посмотрел на свои часы.
— Браво, браво! Еще! — просили женщины.
И хотя Вадим просто стоял, опустив руки, фужеры снова зазвенели — еще звонче. К звону фужеров прибавилось позвякивание ножей и вилок в тарелках. Растерянные женщины смолкли.