— Нет, это совсем другое, — сказал Ф'нор. — Нечто такое… Такое, что они помнят.
— Мы знаем, что они мгновенно обмениваются мыслями и, по-видимому, передают друг другу все, что чувствуют и переживают особенно остро, — проговорил Робинтон. — И все реагируют одинаково. Только вот как узнать, какой ящерице принадлежало первоначальное переживание? С другой стороны, ни Гралл, ни Берд не могли узнать ни от кого из своих сородичей, что… вы понимаете, что именно… что грозит им опасностью. Откуда же, спрашивается, они это знали, да еще с такой определенностью, что чуть не впали в истерику? Как они могли это помнить?
— Порой скакуны умеют избегать опасных мест, — задумчиво сказал Н'тон.
— Инстинкт, — предположил Робинтон. — Скорее всего инстинкт, — он покачал головой. — Но одно дело — избегать опасных мест, и совсем другое — испытывать инстинктивный страх. Нет, А-Л-А-Я З-В-Е-З-Д-А, — по буквам произнес он, — нечто совсем особое. Ну, да ладно.
— Огненные ящерицы, в общем-то, наделены теми же способностями, что и драконы. Но драконы не обладают памятью.
— И это позволяет нам искренне надеяться, — Ф'нор поднял глаза к потолку, — что сегодняшнее происшествие очень скоро будет забыто.
— К сожалению, наша Лесса забывчивостью не страдает, — тяжело вздохнув, произнес Робинтон.
— Но она отнюдь не глупа, мастер-арфист, — возразил Н'тон, прибегнув к титулу, чтобы подчеркнуть свое уважение. — Да и Ф'лар тоже. Просто оба переволновались. Вот увидишь, скоро они придут в себя и оценят все, что ты сделал для Перна сегодня. — Н'тон откашлялся и в упор посмотрел на Робинтона. — А ты-то сам догадываешься, кто взял яйцо?
— Я только слышал, что Древние что-то замышляют. Я знаю лишь то, что не представляет тайны для любого человека, ведущего счет Оборотам: и сами всадники, и их драконы постепенно дряхлеют, ими овладевает отчаяние. Мне тут довелось кое-что пережить, когда у Заира настала брачная пора… — Робинтон замолчал, вспоминая ошеломивший его прилив желаний, которые он считал уже давно забытыми, потом пожал плечами и, встретив взгляд Н'тона, прочитал в глазах молодого предводителя понимающую усмешку. — Так что я вполне могу себе представить, какое давление способны оказывать на своих всадников томящиеся без королевы бронзовые и коричневые драконы. Здесь сгодилась бы даже зеленая, достаточно молодая для того, чтобы подняться.
Он вопросительно посмотрел на всадников.
— После сегодняшнего об этом не может быть и речи, — резко сказал Ф'нор. — Обратись они раньше в один из Вейров… Да хотя бы к Д'раму, — он взглянул на Н'тона, ожидая поддержки, — может, им и выделили бы зеленую, чтобы облегчить участь драконов. Но пытаться решить свои затруднения, украв королевское яйцо… — Ф'нор нахмурился. — Скажи, Робинтон, что тебе известно о событиях в Южном Вейре? Я ведь отдал тебе все карты, которые снял во время давних путешествий над материком.
— Честно говоря, мне больше известно о событиях в тамошнем холде. Я действительно получил недавно весть от Пьемура. Он сообщает, что всадники стали вести себя гораздо более скрытно. По обычаям своего времени, они и раньше-то не особо общались с людьми из холда, но все же заходить в Вейр никому не возбранялось. И вдруг — новый приказ. Никому из холдеров не позволяют даже приближаться к Вейру! Ни под каким предлогом. И полеты почти прекратились. Пьемур пишет, что драконы, едва взлетев в воздух, тут же уходят в Промежуток. Не кружат, не летают над землей, а сразу раз — и в Промежуток.
— Должно быть, путешествуют во времени, — задумчиво проговорил Ф'нор.
Заир жалобно пискнул, и Робинтон поспешил его успокоить. Бронзовый настойчиво посылал ему странные образы: драконы, испепеляющие файров, непонятное черное пятно и — мельком — яйцо.
— Вы тоже получаете от своих маленьких друзей такие же картины? — он коротко описал картинки всадникам и по их встревоженным лицам понял ответ.
Робинтон велел Заиру показать ему более четкое изображение, на котором было бы видно яйцо, но не добился ничего, кроме ощущения обжигающего пламени и ужаса.
— Будь у них чуть побольше разума… — посетовал Робинтон, стиснув виски длинными пальцами. — До чего обидно! Так близко подойти к цели — и ничего не понять… Жаль, что зрительное восприятие у файров так ограниченно!
— Они еще не пришли в себя, — сказал Ф'нор. — Я потом попробую еще раз с Гралл и Бердом. Интересно, что получится у Менолли с ее выводком? Спроси ее, Робинтон, когда вернешься к себе. У нее столько файров, что картина должна быть отчетливей.