– Еще бы, и я не прочь послушать что-нибудь интересное помимо этой чертовой рации.
Вмешался Пит: «Не рассказывай ему ничего. Иначе твой рассказ попадет на страницы „Строго секретно"».
– Я просто подумал, что двенадцать человек слежки и Эд Эксли, лично отслеживающий переговоры, – это не просто так, и, может быть, Дейв расскажет мне, что к чему. Например – кто такие эти Томми и Люсиль, из-за которых весь сыр-бор?
Вспышка:
Ричи Херрик, вуайерист – заключенный Чино – специалист по установке жучков. Фред Турентайн, срок за вождение в нетрезвом виде – преподавал электронику – в той же тюрьме Чино.
– Фредди, когда ты преподавал электронику арестантам в Чино?
– В начале пятьдесят седьмого, пока мне не надоело и я не выпросил досрочного освобождения – кое и получил с полгода назад. А что? При чем тут…
– В твоей группе был такой парнишка – Ричи Херрик?
Вспышка – тусклая – алкаш Фредди: «Точно, Ричи Херрик. Он сбежал, а недавно какой-то псих покрошил его семью».
– Значит, он посещал твои занятия?
– Было дело. Я его еще запомнил, потому что он был тихоня и вечно гонял джазовые пластинки, пока вся остальная группа занималась делом.
– и?
– И всё. У него был еще дружок – тоже белый, они с Херриком вместе на занятия ходили. Не разлей вода – правда, не думаю, что они пидорами были или что.
– Как его звали, не помнишь?
– Не-ет, откуда?
– А как он выглядел?
– Блин, не помню. Обыкновенный белый придурок со стрижкой под ноль. Я даже не помню, за что он и сидел-то.
Кое-что – или ничего? – хрен поймешь. А дело Ричи в Чино так и не нашли.
– Дейв, так в чем де…
Пит: «Оставь Дейва Клайна в покое – тебе платят, и ладно».
Что у нас на седьмой частоте?
Томми на машине – в Чайнатауне.
Люсиль – на машине – в Чайнатауне, близ «Чавес Рейвин».
Я убавил звук и схватил стул. Чик отодвинул свой.
В лицо ему: «ДАДЛИ СМИТ».
– Дейви, пожалуйста, – пересохшими губами, дребезжащим голосом.
– Это он стоит за всеми делами в Черном городе, и он только что отправил на смерть Майка Брюнинга. Расскажи о нем, и я отпущу тебя и дам денег.
– А если не расскажу?
– Тогда я тебя убью.
– Дейви…
Пит сделал мне знак: напои его.
– Дейви… Дейви, прошу тебя…
Я вручил ему бокал Фредди.
– Вы… вы не знаете, что такое Дадли. Вы не знаете, что он со мной сделает, если я вам расскажу.
Контрабандное виски – бокал тремя пальцами. «Выпей – полегче станет».
– Дейви…
– Пей.
Чик залпом проглотил все. Хватаю бокал, вновь наполняю его, наблюдаю, наблюдаю, как он с жадностью выпил.
Страх мгновенно сменяется пьяной бравадой.
– Так что вы там про деньги говорили? У меня большие запросы, сами знаете.
– Двадцать тысяч, – бред собачий.
– Недорого же вы меня цените.
Пит взорвался: «Говори с Клайном, или я убью тебя, скотина».
– Дадада, – протягивая бокал. Я наполнил его. «Говори, Чик».
– Дадада, – потягивая мелкими глотками.
– Дадли, Чик. Меха, Дьюхеймел, Кафесьяны, вся история с переделом власти…
– Думаю, я знаю большую часть. Прикиньте – Дадли, он любит говорить – он считает, что все слишком боятся его, чтобы растрепать.
– Подробнее.
Пьяная удаль: «Я вот что скажу – Доменико – Чик – Веккио всегда знает, когда говорить, а когда заткнуться. И я сказал – к едрене фене все, кроме шести – пусть они пойдут несущими гроб».
Пит сказал: «К теме – прошу тебя, мать твою…»
– Ладно, прикиньте, Дадли, он ведь был начальником Отдела ограблений – так? И у Эксли был на него зуб – за все, что натворил Дад за долгие годы.
– Вроде дела «Ночной совы»?
– Да, вроде «Совы». Как вы знаете, Дадли всегда забирал самые интересные случаи ограблений себе – потому что это Дадли. И вот Эксли подсовывает ограбление склада Гурвица его отделу, и Дад хватает наживку – как и некоторые зацепки; позже он догадался, что эти зацепки подбросил ему Эксли. И эти-то хреновы зацепки и привели Дада к Экслиному собственному протеже, Джонни Дьюхеймелу.
Фредди и Пит поедают ребрышки – в восторге.
– Продолжай.
– Ну вот – значит, теперь Дадли берет Джонни к себе, Отдел по борьбе с оргпреступностью. Ты ведь знаешь, как он любит крутых парней – а когда Джонни еще курсантом был, за ним закрепилась репутация, которая не могла не привлечь к нему Дадли. Таким же Джонни оставался и на службе в Отделе по борьбе с оргпреступностью – и вот теперь Дадли узнает, что это его разлюбезный Джонни ограбил склад, – но, так как это Дадли, он приходит в неописуемый восторг. Он разоблачает Джонни, и тот во всем сознается, но выдать своих сообщников наотрез отказывается, что тоже жутко понравилось Дадли. Так вот, прикиньте – Дад не взыскивает с Джонни за то ограбление – и даже признается ему кое в каких собственных грешках – и это значило, что ловушка Эксли пока работает.
Шуршание пленки. Теперь признания исторгались из Чика непринужденным потоком: «Прикиньте – Дадли забрал меха Джонни себе и спрятал их в хранилище. Парочку он ему все же выдал – когда Эксли назначил тебя и этого недоумка Стеммонса расследовать дело об ограблении, он приказал Джонни сблизиться с Люсиль Кафесьян. Джонни завел с ней интрижку и подарил ей шубку».
– Дадли приказал Джонни завести роман с Люсиль?
– Ну да – чтобы обезопасить себя, если вы решите поднажать на Кафесьянов.
– И что потом?
– Потом вмешался этот мудак – Стеммонс. Он был преподавателем Джонни в академии, и Джонни еще тогда распознал в нем пассивного гомика. Так вот, Джуниор видел стриптиз, который устроила Люсиль в той самой норковой шубейке, которую ей подарил Джонни. Думаю, он попал в «Бидо Лито» в связи с расследованием этого самого ограбления. Там был и Джонни, и они с Джунио-ром поговорили – и этот разговор разбередил треклятую пидорскую страсть Джуниора.
– То есть – сначала Джуниор прикинулся другом?
– Так и было, и – знаешь, все это месилово, которым Джонни заставляли заниматься в отделе, ему совсем не нравилось – это была просто роль, которую заставлял его играть Эксли. Как бы то ни было, Джонни надоело это хуже горькой редьки и на душе у него было паршиво, вот он и принялся плакаться в Стеммонсову жилетку, какими, мол, гадостями он занимается, – тогда-то Джуниор и заподозрил, что Джонни работает под прикрытием. Джонни не называл прямо имени Дадли, но рассказал о тех «аудиенциях», которыми он занимался по приказу Дадли. Не называя имен, конечно.
– О каких таких «аудиенциях»?
– Дад обротал этих «залетных». Ему надо было, чтобы кто-то управлялся с игровыми автоматами в Южном городе, и он хотел, чтобы все происходило на глазах у ФБР. Дад еще потом говорил, что Джонни догадался, что, как только Микки выступит на публике со своими федеральными показаниями, этих парней пристукнут.
Хэверфорд-Уош – четыре трупа. «Но этого-то Джонни Джуниору не говорил?»
– Верно, не говорил.
– Выходит, эти ребята, что занимались автоматами, были просто подставными лицами, обреченными с самого начала?
– И это верно.
– А в чем заключались сами «аудиенции»?
– Дадли внушил тем парням, что они должны «заслужить» право работать с ним. Он добавил, что это означает «терпеть физические страдания». Он приплачивал этим ребятам, за что позволял Джонни истязать их, а сам в это время нес им свою философскую пургу. Дик Карлайл и сам Дадли сломили их дух – они стали его рабами в прямом смысле слова.
Пит выругался: «Ни хрена себе». Фредди заявил: «Что-то я в это не верю».
– Кто убил этих ребят?
– Брюнинг с Карлайлом. Кстати, хотите, расскажу вам о милых шалостях нашего Дадли Смита? Он заставил их вытащить пули и смазать их крысиным ядом.
– Вернемся к Джонни.
Чик потянулся, звеня цепью от наручников. «Дадли поручил Джонни приглядеть за теми, кто заправлял автоматами, – ну, проследить за их работой. Ну, раз вечером он этим и занимался, когда поблизости случился Дик Карлайл, и Дик видел, как к нему подошел Джуниор и принялся втирать ему всякую чушь. Карлайл-то и заподозрил, что Джонни может быть подсадной уткой, и поделился своей догадкой с Дадли; тогда Дад заставил Карлайла и Брюнинга за ним шпионить. Уж не знаю, кто там убил Стеммонса – наверное, Томми или сам Джей-Си Кафесьян, но, как раз в то время, когда Карлайла осенило, Джей-Си рассказал Дадли, что Стеммонс слетел с катушек – мол, стал трясти пушеров, вымогать деньги у него и Томми и приговаривать, что он, дескать, может запросто подгадить твоему расследованию. Значит, чокнутый педик Джуниор собирался прибрать к рукам наркоторговлю в Черном городе, и, если бы Кафесьяны не пристукнули его – или что с ним там было, может, сам загнулся от передозы, – его бы убил Дадли».