Хорошо, что Валентин Палыч не теряет постоянной связи со службой типа милосердие в Питере. Если что — то сразу. Вот… пригодилось. Нет, не мать. Но дочь.
Идиотская ситуация, конечно! Однако, надо отдать должное Валентину Палычу, он с честью из нее вышел.
Потом? То-то и оно, что потом.
Похищенные раритеты обнаружены буквально на другой день.
Фигура Кублановского проявляется буквально тогда же. Фигура, которую самое время смахнуть с доски. Иначе вся партия через год где-то будет проиграна.
Такой удачный дебют! Такие изящные маневры! И вдруг — проиграть. Идиотизм!
Вы не поймете сути идиотизма, пока не пройдете через него, но, пройдя, вы имеете право сказать себе: «Черт возьми! А вот теперь я это использую!»
Валентин Палыч Дробязго, возможно, именно так, слово в слово, и сказал себе: «Черт возьми! А вот теперь я это использую!» Он ведь махапуруша.
Да что там! Он — сам Падмасамбхава! Он политик.
Он добра желает и наперед видит: все причиненные ущербы — ничто по сравнению с благодатью, ждущей в конце пути.
Даже если я у вас вытащил кошелек, не кричите: «Держи вора!» Я не вор, я ваш благодетель. Не вытащи я кошелек, вы бы сейчас пошли в кабак, деньги бы пропили, будто Пурим на дворе, а после споткнулись бы и — под трамвай. Я наперед знаю.
О, Падмасамбхава, о!
Когда зять возвращается из Токио? Через неделю? О, у нас куча времени!
Ощутить себя в идиотском положении — куда ни шло. Бывает. Даже полезно.
Другое дело, когда тебя старательно, последовательно, настойчиво погружают в идиотское положение. Для твоего же блага. А шире — для блага Отечества, в том числе и сынов Отечества (например, Колчина), и дочерей Отечества (например, Инны), и… отцов Отечества (например, Вали Дробязго).
Дэ-Ло-Би-Цзи-Го. Пять иероглифов.
«Хм! Верховная добродетель увядает, сходит на нет, и вульгарные фавориты, добравшись до уровня монарха, разбивают государство, правят».
Какой нынче ранг-уровень у Вали Дробязго? Рекетмейстер? Только вот по поводу «верховной увядающей добродетели» — это не к нам, это, вполне возможно, к Древнему Китаю, но не к нам. Верховной добродетели у нас отродясь не было. Не увянет то, что и не расцвело, даже бутона не завязывалось. Увы.
Ничего-ничего! Всё еще впереди! Еще наступит время.
Конечно, это уже классика: на смену серым всегда приходят черные.
Но это классика «белой» логики.
А тут, у нас, логика «синяя».
Да и в рамках «белой» — ту же классику можно перетолмачить как: на смену тусклым всегда приходят яркие! Нет?!
Черный — он яркий. Не то что тусклый-серый…
О, Падмасамбхава, о!
Кое-что, само собой, надо будет сделать… Само собой ничего не делается. Камешек вытряхнуть? Ну тк! Привлечь-то некого! Даже наемного профессионала. Чтоб ни единой «стрелочки», указывающей…
Ну почему непременно наемного? А вот что касается профессионала, то… Ну есть такой. Привлечь его, правда, практически невозможно. Но вот если он сам, по каким-то своим мотивам… Нет, не по мотивам политики — он существует помимо нее. Но ведь ему и разъяснять мотивы не нужно — он ведь по каким-то своим мотивам. Разве что потом, после. Как-нибудь за чашечкой чая, за шахматной партейкой. По-родственному, по-свойски.
Родственник? Свой? О, Падмасамбхава, о! Родственником готов пожертвовать ради общей благодати!
О! Ни-ни! Разве Валя Дробязго затеял бы всё, если бы у него закралась хотя бы тень сомнения: ЮК ошибется, ЮК проиграет?!
Такие не проигрывают! Такие — Ко-Цин! Уничтожают врага и уходят чистыми.
Валя Дробязго слишком хорошо относится к ЮК, чтобы подставить его под удар.
Валя Дробязго слишком высокого мнения о профессионализме ЮК, чтобы допустить: у него не получится.
Получится!
Валя Дробязго настолько уверен в ЮК, что с закрытыми глазами ему доверяет.
Разве лишь в самом дебюте проследит: на правильный ли путь встал ЮК, верной ли дорогой собрался идти, указанной?
Да, верной, указанной. Судя по наблюдениям — «жучок» в квартире, «маячок» на машине, группа слежения. Верной-верной! В Питер.
А там — пусть уж ЮК по собственному усмотрению, на свой страх и риск, по своим каким-то мотивам…
Мотив у ЮК свой.
А на подпевку — кровь в подвале, дубленка в тахте, «женщ не я».
Валентин Палыч Дробязго — ни при чем. Он настолько ни при чем, что и самому ЮК, пожалуй, никогда ничего не скажет. Мол, знаешь ли, ЮК… видишь ли, Юра… Всё — в твоих, в наших, в общих интересах. Он даже статью про «Зайчика» прочёл только потому, что референт положил ему на стол. О! Надо же! Как всё удачно сложилось! И генерал-Фима исчез сам по себе! Замечательный «Зайчик», никем не инспирированный! И ЮК, разумеется, ни при чем!..