– Нога… – философски пожал плечами Ильяс. – Сносно. Нет, я сам могу. Просто пока…
Они друг друга поняли, Колчин передал пенал-коробку Ильясу и сел за руль. А Сатдретдинов, помешкав, устроился рядом, на переднем сиденье.
Колчин усмехнулся – была у Ильяса подвижка примоститься на правом заднем сиденье. Рефлекс. Правило: потенциальной жертве полагается сидеть не за рулем, а на правом заднем сиденье. И по городу, кстати, надо двигаться в крайнем левом ряду. На Западе до этой истины доперли давно – там подобные, с позволения сказать, эксперименты проводятся аж с тридцатых годов: обычно стреляют из машины, которая идет левее, и киллер, как правило, сидит справа, рядом с водителем или на заднем сиденье. Валентин Палыч Дробязго только и ездит на правом заднем. Береженого бог бережет. Тестя, правда, берегут, помимо бога, еще парочка мордоворотов – он, тесть, как раз из тех государственных мужей, которые прибывают с визитами, имеют за закрытыми дверями, остаются удовлетворенными. Простым смертным вроде бы подобные предосторожности ни к чему. Но это лишь – вроде бы. Теперь в России можно удостоиться пули, невзирая на социальный вес, – это лишь в цивилизованных странах стреляют исключительно по президентам, с остальными же, рангом пониже, стараются договориться как-то иначе. В родном же отечестве, наоборот, – пуля самый доходчивый и простой аргумент в споре именно с простыми смертными. Именно потому, что смертны все, а которые простые – еще и простые! Проще некуда! Президента кокнут – шум-гам, комплекс оперативно-розыскных мероприятий, МВД, ФСБ, РУОП… ненароком и набредут на след. О рядовом же гражданине, чу, даже в сводках не упомянут, а всерьез искать убийц, если их на месте не застукали, если они к тому и аккуратны по части неоставления улик, – номер дохлый. Это любой оперативник подтвердит, вызванный на откровенность.
Так что меры безопасности каждый рядовой гражданин предпринимает в меру собственного представления о личной значимости и опять же в меру владения наукой «знай и умей – дольше проживешь».
Одно дело публично заявлять: «Мое имя и репутация – достаточные гарантии тому, что даже возможность подобных попыток исключена». (Он не говорит ВСЕГО того, что думает). Другое дело – исходить из реалий и быть начеку. Воины, достигшие высот в своем искусстве, потому и достигли высот, что готовы к любым неожиданностям. Колчин – достиг. Ильяс – тоже достиг. Потому подвижка Ильяса была чисто рефлекторной. И Колчин оценил рефлекс по достоинству: молодец, то самое чувство боевой ситуации не утеряно, пусть и не Афган вокруг. Казалось бы, да ну вас совсем с вашими героическими рефлексиями: чуть кто пукнет поодаль – прыгать в сторону и перекатом уходить за безопасный угол! Недолго и до неврастении! Но есть большая разница между пуганой вороной и полностью мобилизованным воином. Цитата: «Безопасности, как и беременности, не бывает немножко, безопасность – штука стопроцентная». В строгом соответствии со шкалой.
Шкала безопасности (по нарастающей) такова:
1. Все безоблачно, мне не о чем волноваться.
2. Я не вижу для себя конкретной угрозы, но теоретическая вероятность того, что она когда-нибудь возникнет, уже появилась.
3. Я сознаю, что вмешался в чьи-то интересы. Конкретной угрозы нет, но я знаю людей (силы), от которых она, угроза, может исходить.
4. За мной идет охота, конкретная угроза стала реальностью, и я знаю, от кого она исходит.
Четвертую степень Колчин почти исключал как для себя, так и для учеников. Попробовал бы кто реально угрожать, да так, чтобы ясно было – кто!
Третья степень – пожалуй… Пожалуй, да. Что-что, а при нынешнем раскладе с боевыми искусствами, когда одних федераций только в столице – дюжина, и каждая считает себя и только себя подлинной-первоисточной, а значит, и единственно достойной представлять единоборства на европейском, на мировом уровне (читай: командировки, валюта, призовой фонд, предпочтения спонсоров)… Но вся петрушка в том, что Колчин действительно стоял у истоков, Колчин действительно – номер один в тяжелом весе (есть ли в России воин, который может похваст… то есть гордиться тем, что учителем у него – мастер, японец, десятый дан… а Хисатака-сан – это десятый дан Косики каратэ), Колчин знает каждого-любого, причастного к искусству боя. Потому аферисты от каратэ- до рядом с Колчиным… не играют: «Я – большой сэнсей, призер чемпионата в… – Позвольте! Не было такого среди призеров. – А я, эта, не в том году, а в другом! – Позвольте, в каком?». Касаемо же действительных и действующих бойцов, все они знают себе цену, а главное, знают цену ЮК. Потому-то третья, степень лишь теоретически – пожалуй, да. Практически – пожалуй, нет.