- Дух божий!- авторитетно заявила одна из сестер.
- Знамение…- подтвердила Дарья Семеновна.
И они принялись рассказывать о чуде, переходя из дома в дом. Всякий раз в описании чуда появлялись новые и новые подробности. Теперь уже не один голубь, а целая стая их летала над часовней. «И было их по числу двенадцать…» - пророчествовала бабка. Витька слушал и удивлялся, что ничего этого не заметил.
А на другой день бабушка разбудила его очень рано. Витька снова перевез ее на другой берег. Вместе с ней отправились к часовне обе сестры Ларькины и сердитый старик, которого звали в селе Касатик. Он жил в большом доме напротив бабушки, разводил клубнику, поспевавшую у него раньше, чем у всех. Бабушка называла этого Касатика шкуродером. Может быть, потому, что клубника, которую он продавал на пристани, стоила очень дорого. Кроме того, Касатик делал из мягкого дерева иконки.
Витька очень удивился, когда увидел на другом берегу людей. Были здесь старые и молодые женщины в платочках: какие-то старики с палочками, подходившие ко всем с тарелочками в руках. Одни жили в Погореловке, как и Дарья Семеновна, другие пришли из соседних деревень. Все они напряженно смотрели вверх, где, как и вчера, прогуливался белый голубь. Увидев его, Витька ощутил зуд в руках и пощупал карман, в котором хранилась рогатка. Но теперь нечего было и думать, чтобы подобраться к беляку.
Люди, стоявшие возле часовни, что-то шептали, крестились, кланялись.
- Чего это они? - спросил Витька, но бабушка сердито дернула его за руку. Дарью Семеновну встретили здесь с необычайным почтением, целовали в плечо и в руку. Люди постепенно прибывали. Откуда-то появилась икона, громче зазвучали голоса молящихся.
В свежем утреннем воздухе, наполненном чудесными запахами скошенной травы, леса, реки, поплыл вдруг противный, кадильный дымок.
И тут Витька увидел Касатика. Хитрый старик бойко торговал крестиками, грубо раскрашенными иконами, какими-то книжками, с крестом на обложке.
Витька видел, как в грязный, заброшенный колодец, откуда давно не брали воду, опустили зачем-то икону, потом стали черпать мутную жидкость и разливать по стаканам и бутылкам. Кое-кто даже пил эту воду.
Витьке стало скучно. Он вспомнил, что не завтракал сегодня, и решил пробраться к бабушке. Но его не пустили. Тогда он побежал вниз к реке, чтобы искупаться. И тут встретил незнакомых ребят. Они возвращались из леса и несли полные корзинки грибов.
- Эй, парень!- окликнул его один из них.- Ты тоже молишься?
- Кто молится? - спросил Витька.
- Ты,- подтвердил загорелый паренек в соломенной шляпе с большими полями.- А то нет?
- Ничего я не молюсь,- сердито ответил Витька.- Это все бабушка. А я даже не умею. У них там на крыше голубь сидит.
- Какой голубь? - с интересом переспросил мальчик в соломенной шляпе.- Что за голубь, сизарь, что ли?
- Ну да - сизарь…- передразнил Витька.- Белый голубь, ни одного пятнышка нет. Красивый…
- Белый голубь?!- перебил Витьку другой паренек в очках.- Так вон он где! А мы его два дня искали. Пошли, ребята, посмотрим…
Через несколько минут пионеры прибежали назад и крикнули Витьке:
- Это наш голубь! Сейчас мы его, черта, погоняем. Будет знать, как отбиваться.
Они вернулись целой толпой и принесли еще несколько голубей. Над площадью со всех сторон взметнулись белые птицы и поднялись ввысь. Целая стая закружилась над старой часовней, Витька услышал резкий свист. «Дух божий», ходивший по крыше, вдруг встрепенулся, выпрямился, беспокойно посмотрел по сторонам, склонил голову, оглядел всех, как бы желая сказать: «В чем дело, граждане? Чего вы здесь собрались?» После этого он взмахнул крыльями и полетел.
Голуби покружились, набрали высоту и, приняв в стаю товарища, мелькнули легким облачком и растворились в синем небе.
Верующие недолго оставались на месте «чуда». Стараясь не смотреть в лицо друг другу, они быстро разошлись. Одни смеялись, другие были сконфужены и делали вид, что попали сюда случайно, третьи не скрывали досады.
Уже на том берегу Витьку с бабушкой нагнал Касатик. Он нес большую корзину нераспроданного «божественного» товара и что-то сердито бурчал себе в бороду. Толкнув Дарью Семеновну, он язвительно сказал:
- А ну, проходи, святая, чего стала?
К великому удивлению Витьки бабушка промолчала…
