Постепенно в правлении дороги восстанавливается спокойствие. С внешней стороны все здесь обстоит так же: висят те же выцветшие и пожелтевшие плакатики: "Канцелярия", "Ревизионный комитет", "Приветствия без рукопожатий", "Просьба оставлять верхнее платье у швейцара" и т. п.
В шесть с половиной часов вечера на квартире советского генерального консула М. Я. Ракитина происходит совещание советских членов Распорядительного комитета дороги, на котором присутствовали Серебряков, Ракитин, Данилевский. Результаты совещания неясны. Говорили, что были окончательно намечены кандидатура в Управляющие дорогой А. Н. Иванова и на должность помощника Управляющего инженера Эйсымонта.
Утро 3 октября. В "Заре" статья "Исторический день КВЖД".
Так сказать, прогноз ожидаемых событий, как они представлялись журналистам вечером 2 октября, когда верстался номер газеты:
Сегодня в 8 час. 5 мин. утра прибывают китайские члены Распорядительного комитета дороги — Юань Цзинькай и другие и вступают в исполнение своих обязанностей. Сегодня же в 12 час. первое заседание.
Завтра, тоже в 12 часов — первое заседание Распорядительного комитета в полном составе, т. е. русских и китайских членов вместе, самое обычное, деловое. На повестке дня один вопрос: О назначении Управляющего дорогой и его помощников. После принятия решения оно будет передано Управляющему дорогой. После назначения Управляющего и его помощников — должно состояться и назначение новых начальников служб.
Русские члены правления молчат. Якобы собираются внести протест против смены высшей администрации… Другая версия: они настолько ошеломлены неожиданностью, что не смогли установить, какой им тактики держаться.
Остроумов заявляет:
— Я готов сдать дела, так как они находятся в полном порядке.
Управление работало нормально. Начальники служб не получали каких-либо официальных извещений о событиях или распоряжений о сдаче дел. Сегодня занятия должны идти нормальным ходом. Все события будут происходить в правлении.
Неожиданным было предложение инженеру Данилевскому войти в состав Распорядительного комитета. Теперь старых членов правления там два: он и Юань Цзинькай…
Таково было, как мы можем убедиться, вполне спокойное ожидание предстоящих событий
Однако на следующий день — 4 октября — газета вышла под сенсационным заголовком:
"Китайская дорога в руках советско-китайского управления".
А подзаголовки холодили душу читателей: "Вчера Правление и Управление Китайской дороги — арена чрезвычайных событий, носящих не только местный, но международный характер. Дни, подобные вчерашнему, Китайская дорога не знала за все 25 лет своего существования. Переход дороги из банковско-китайского в советско-китайские руки. Сложение старым составом Правления своих полномочий. Увольнение крупнейших лиц администрации дороги и назначение новых".
Наконец, как завершение всего этого калейдоскопа событий: "Арест управляющего дорогой инженера Остроумова и начальника Земельного отдела дороги Гондатти".
Ниже следует полный отчет двух ведущих харбинских журналистов — Л. В. Арнольдова и М. С. Бибинова (под псевдонимами Виктор Сербский и М. Рокотов) о тех по-настоящему драматических событиях, которые в действительности произошли за минувший день.
Утро 3 октября 1924 года. Свежий холод первого заморозка и червонное золото осеннего солнца. Встречают мукденских гостей. Последние распоряжения — и из парадной комнаты харбинского вокзала выходит инженер Остроумов. Он в синем пальто-клеш, в серой поярковой шляпе, в серых гетрах, с серыми замшевыми перчатками в руке.
В этот момент скромно проходит в буфет первого класса (его будущий преемник) Иванов. Подходит поезд. Пульман первого класса, № 23. Доктор Хэ (его я уже упоминал выше) Остроумову: "Хау ду ю ду?" И вдруг внезапной толпой сбоку: главноначальствующий Чжу Цинь-лан, генерал Чжан Хуансян, генерал Вэн и другие. Выходят китайские члены Распорядительного комитета. Остроумов им передает свои визитные карточки. Каша рукопожатий, взаимных поклонов, передаваемых из рук в руки карточек. Многие приехавшие, даже китайцы, — люди новые и не знакомы друг с другом. Затем все кучкой движутся к парадной комнате.
В эту минуту, рослый и представительный Иванов подходит к ген. Ян Чжо, как к доброму своему знакомому, и дает ему две карточки: "Для г-на Юань Цзинькая и Вам"… Будущий "Эн" в отличном летнем пальто, в свежей светло-серой шляпе. У него открытое моложавое лицо блондина, на верхней губе подстрижены усы: облик простой, чувствуется в себе уверенность и полное самообладание. Все входят в парадную комнату. На круглом столе обычное: тяжелые вазы, нагруженные фруктами, печеньем, дымится в сверкающих чистотой стаканах — горячий чай. Все переходят с места на место, разговаривают, совещаются — никто не берет на себя инициативу пригласить к столу.
Иванов, обведя всех вопросительным взором, проходит к выходу. Среди китайцев — Данилевский.
— В одиннадцать часов? Да, в одиннадцать…
От входа налево, в углу, у окна стоит один Б. В. Остроумов. Безучастный, замкнутый, безмолвный. Это была его привычка прежде, всех объединять, веселить, дирижировать общим настроением. Сегодня не то. Еще несколько минут тягостного недоуменья.
Наконец, Остроумов бросает через головы Данилевскому:
— Ну что, Сергей Иванович, они не будут чай пить?
— Очевидно, нет, — глухо отвечает инженер Данилевский. Остроумов обращается тогда к группе журналистов:
— Всего хорошего, господа! — И быстро уходит.
Что происходило в это время в правлении дороги?
Готовились к встрече членов Распорядительного комитета. Она была назначена на 11 час. утра. Тем временем в помещении РусскоАзиатско-го банка должно было состояться совещание русских членов правления дороги с представителями администрации местных отделений Банка. Они отправились туда в одиннадцатом часу. Правленцы лихорадочно ожидали результатов совещания. Но раньше возвращения русских членов правления, около 11-ти прибыли новые члены Распорядительного комитета. В правлении по-прежнему тихо и чинно, по-обычному. За несколько минут до 11-ти появляется ген. Ян Чжо.
Краткое интервью:
— Я как и был прежде, — говорит генерал, — так и остаюсь членом ревизионного комитета дороги.
В 11 час. 5 мин. безо всякого сопровождения прибывают в вестибюль и снимают свои пальто М. Я. Ракитин, А. Н. Иванов и гр-н Серебряков. Ракитин в синем костюме с портфелем. Лицо его бесстрастно. Иванов — в черном, строгом костюме. Встреченные секретарем инженера Данилевского, г. Люба, все трое быстро проходят в его кабинет товарища председателя правления. Там, когда открывается дверь, виден в мягком кресле Серебряков. На столе Данилевского в вазе букет снежно-белых астр.
В 11 час. 10 мин. прибывает сам Данилевский, а затем с минутным перерывом появляются, наконец, русские члены Правления — С. М. Вебер, В. В. Пушкарев, П. И. Кузнецов, Н. К. Эльтеков. Все они поднимаются наверх, в зал заседаний, за исключением инженера Данилевского, прошедшего в свой кабинет приветствовать советских гостей.
Заседание прежнего состава правления и ревизионного комитета дороги в присутствии всех — новых и старых членов как русской, так и китайской группы — начинается в зале заседаний ровно в 11 час. 15 мин. и продолжается ровно… ПЯТЬ минут.
За эти пять минут заместитель председателя Правления Юй Жэнь-фэнь зачитывает телеграмму маршала Чжан Цзолиня о сформировании Распорядительного комитета, к которому переходят все функции прежнего правления. Это означало, что прежнее правление распускается и его более не существует. Окончив чтение телеграммы, Юй заявляет, что никаких прений по существу дела он допустить не может. Кроме того, "он спешит" и поэтому объявляет последнее заседание правления закрытым.
В 11 час. 20 мин. все уже спускались вниз, в вестибюль. В зале задержались только Данилевский, Юань Цзинькай и ген. Ян Чжо. Все трое — единственные, кто из состава прежней высшей администрации дороги попали в состав Распорядительного комитета. Бывшие члены правления разъезжаются по домам.