И тут меня осенило! С введением после революции нового, но не обязательного правописания, только несколько человек во всем училище, а в нашем классе — один я, после тщательной, конечно, подготовки, перешли на это правописание. Вероятно, в этом все и дело!
Я встаю и говорю:
— Василий Николаевич! Вы приняли во внимание, что я пишу по новому правописанию?
— А? Ну, я посмотрю, — вяло протянул он.
На следующем уроке я услышал: "У Вас нет ни одной ошибки, пять!" Страницы полученного обратно сочинения были сплошь красными: на каждой было по десятку и более "ошибок"".
С первых лет сформирования украинской колонии в Харбине здесь существовал Украинский клуб (примерно с декабря 1907 г.) и Украинское Духовное общество — т. н. украинский приход. Клуб, собрав средства, приступил к строительству на Новоторговой ул. Украинского Национального дома, возводившегося безвозмездным общественным трудом харбинских украинцев. "Украинцы, как муравьи, трудятся над созданием своего Дома", — писала газета.
На одной из известных мне фотографий начального периода строительства на переднем плане запечатлена стройная подтянутая фигура человека во всем черном… Так было увековечено посещение стройки адмиралом А. В. Колчаком, который находился в это время в Харбине.
Постройкой Дом был закончен к 1920 г. и представлял собой великолепное 3-этажное здание, с флигелями и надворными постройками, в котором разместилась Покровская церковь (с 1922 г.), начальная украинская школа, Первая Украинская смешанная гимназия (с августа 1920 г.), библиотека и театр, обретший таким образом, наконец, свое постоянное место.
Позднее центром религиозной жизни украинцев стала Св. — Покровская церковь на Старом кладбище (угол Большого пр. и Мукденской), находившаяся в ведении украинского прихода и построенная в 1930 г. (до последнего времени — единственная действовавшая в Харбине). Она представляла собой уменьшенную копию разрушенного коммунистами Иркутского Кафедрального собора. Людмила Матвеевна Пенжукова отмечает ее поразительное сходство с бывшей Греческой церковью в Петербурге на Лиговском проспекте (Пенжукова Л. Харбин, Большой проспект // газ. Харбин (Новосибирск), апрель 1992, № 2/9). Многолетним настоятелем этой церкви был протоиерей о. Николай Труфанов.
Сложная ситуация на Украине с 1917 г. — немецкая оккупация, присутствие советской власти, стремление к национальному самоопределению, белые, красные, зеленые, создание Украинской Народной Республики, Украинской Центральной Рады, — оказывали сильнейшее влияние на жизнь украинской колонии в Харбине. В ее среде были исключительно активны различные политические течения, отражавшие эту сложную социальную и политическую обстановку на родине и на Дальнем Востоке (вначале — с 1917 г.): легализация деятельности и оживление национальной работы, ориентация на Дальневосточную Республику, на атамана Г. М. Семенова и других, последовавший затем разгром большевиками после ноября 1922 г. украинских организаций на русском Дальнем Востоке (совершенно иная ситуация сохранялась в этом отношении в Харбине), репрессии в отношении украинских национальных деятелей). И среди многочисленных украинских союзов, товариществ, кружков и пр. существовал глубокий раскол и постоянно шла глухая или открытая борьба.
С усилением в Харбине советского влияния, активизации профессиональных союзов, в особенности т. н. Дорожного комитета на КВЖД (дорком) эта борьба среди украинцев еще более обострилась. Грубо говоря, она свелась к противостоянию "белых" и "красных", но и у тех, и у других были очень сильны националистические настроения.
Украинский дом находился первоначально в руках националистических антибольшевистских сил. Однако коммунисты, несмотря на сопротивление последних, все же сумели завладеть и клубом, и домом.
Украинский клуб в апреле 1924 г. был возвращен его основателям (старому комитету, председателем которого являлся известный в Харбине учитель танцев Н. А. Белый); дом же оставался в руках доркомовцев, а затем попал в распоряжение начавших открыто действовать в Маньчжурии советских сил, сделавших Украинскую гимназию первым в Харбине советским средним учебным заведением, изъятым из ведения харбинского муниципалитета и перешедшим с 1925 г. в подчинение Отдела народного образования СССР(!) в Особом районе восточных провинций. При этом она получила название 5-я Украинская школа I и II ступени (заведующий школой М. Н. Кулеш).
Несмотря на все свои внутренние политические столкновения, украинцы осуществляли в Харбине большую культурно-просветительскую деятельность, стремились сохранить национальную самобытность, вели крупную благотворительную работу, оказывали населению широкую правовую помощь, чему способствовало то, что среди украинцев было много видных профессоров, юристов, учителей, предпринимателей, известных артистов.
Председателем Украинской колонии был в свое время профессор ХПИ Виктор Аркадьевич Кулябко-Корецкий. Инженер-электрик, прекрасный специалист и лектор, он был одним из основателей Института, а позднее деканом электрического и механического факультетов другого русского высшего учебного заведения в Харбине — Северо-Маньчжурского университета. Читал лекции по телеграфии. По воспоминаниям его бывших студентов, говорил с сильным украинским акцентом. Вступительную лекцию по своему предмету начинал так: "Телег(р)афия — слово не (р)усское. Далее, "теле" — значит — "ызда-ли", "г(р)афия" — "пышу". (Букву, заключенную в скобки, не выговаривал.) — "Пышу ыздали". Для студентов это был живой материал, и поэтому они так Виктора Аркадьевича за глаза и называли: "Пышу ыздали". Но пользовался он у студентов большим уважением" (Что сохранилось в памяти // Политехник, 1973, № 5, с. 20).
Напомню еще один забавный случай — техническую неудачу у Виктора Аркадьевича на традиционном балу в пользу недостаточных студентов в декабре 1923 г. Профессор установил на балу трансляцию музыки на все Железнодорожное собрание. Все были полны радостного ожидания: еще бы — появилась возможность танцевать всюду, на всех этажах… Так и произошло. Но ненадолго… "Усилители отказались "усилять" на втором фокстроте", — комментировали потом присутствовавшие.
Опять же вопреки политическим неурядицам, в украинской колонии Харбина процветало национальное искусство, которое, как я уже отмечал в первой книге, было любимо харбинцами. Существовали прекрасная украинская драматическая и опереточная труппа, великолепный хор.
Драматическая труппа (режиссер — артистка Е. Г. Давыдова, артисты Марья Свит, Е. Ильчук, В. Милько, П. Лисуненко, И. Лавровский, В. Г. Энгельгардт и другие) ставила такие пьесы, как "Запорожец за Дунаем", "Ой, не ходи Грыцю", "Наталка-Полтавка", "Майская ночь", "Ночь под Ивана Купала", "Нещасне кохания", "Ночь под Рождество" и другие (Политехник, № 10, с. 161).
Примадонной украинской оперетты была Л. Беспечная. Хором руководил В. С. Лукша.
Приблизительно в это же время стал делать свои первые шаги на музыкальном поприще и другой украинец — выдающийся музыкант, скрипач мирового уровня — Александр Артамонович Дзыгарь.
Мы провели с ним вместе немало времени, записывая его яркие воспоминания.
Александр Артамонович родился 26 августа 1918 г. ив декабре того же года потерял отца. Мать Мария Гавриловна вторично вышла замуж за Григория Евстафевича Сосика — служащего Сыскного отделения Главного полицейского управления Харбина, советника ген. Дэна.
Александр Артамонович с полным основанием называет его своим отцом. Отмечает, что тот играл на всех музыкальных инструментах, обладал абсолютным слухом. Семи лет мальчик поступил во 2-ю Сунгарийскую школу, а через два года его перевели в гимназию известного харбинского педагога Андерса.
О своем приобщении к музыке он рассказывает так: