Католический приход в Харбине сложился вокруг Костела Св. Станислава в Новом Городе. В костеле был превосходный орган, пожертвованный ему еще в 1912 г. польским предпринимателем И. М. Врублевским. Руководил приходом и духовной жизнью поляков-католиков много лет подряд один из харбинских старожилов, человек высокой духовности, ксендз, прелат Владислав Островский.
В Харбин он прибыл в декабре 1909 г. на должность настоятеля местного костела и являлся его бессменным руководителем вплоть до своей смерти в 1936 году. Внес большой вклад в благолепие этого храма, укрепление материального благосостояния прихода. В трудные для польской колонии годы отправился в Америку и там, стоя с непокрытой головой у дверей костелов, собирал у американских поляков пожертвования на нужды их маньчжурских соотечественников.
Вел деятельную работу и на ниве общественного служения: он создатель старейшей на Дальнем Востоке польской газеты, один из основателей местной польской гимназии; поддерживал прекрасные отношения с православным духовенством, личный друг митрополита Мефодия.
Сохраняя и развивая собственную культуру, поляки сделали ценный вклад в культурную жизнь Харбина. Польская колония вносила в быт этого многонационального города свой колорит, свои краски, делая его еще разнообразнее и богаче.
С поляками в Харбине мы, русские, общались постоянно, в их среде были поистине замечательные люди, оказывавшие большое влияние на формирование личности многих харбинцев и харбинянок.
В ряду других в Харбине существовала сильная немецкая колония, а также проживало много латышей и эстонцы.
Однако мои попытки получить какие-либо сведения о немецкой колонии от бывших харбинцев, проживающих ныне в ФРГ, окончились ничем. Тем хуже, я просто не имею возможности рассказать здесь о немцах в Харбине 20-х годов. К тому же расцвет немецкой колонии в Харбине приходится на более поздний период— 1934–1945 гг.
Но конкретнее о лютеранах. История лютеранского прихода позволяет воссоздать неизвестные страницы возведения в Харбине красивой и, безусловно, памятной многим лютеранской кирхи на Большом проспекте (кстати сказать, сегодня в китайском Харбине процветающей исключительно!). А неизвестные — потому, что мне нигде не приходилось раньше об этом читать.
Членами местного Евангелическо-лютеранского прихода в Харбине были главным образом латыши, немцы и эстонцы. Возникновение прихода, — писала газета "Заря", — относится к ранней истории Харбина. "Среди прибывших из России в Маньчжурию было довольно много лиц лютеранского вероисповедания, преимущественно латышей. Однако до русско-ниппонской войны [чувствуете эту фразеологию эпохи Маньчжоу-го! — Г. М.] лютеране не имели организованной церковной жизни.
С расквартированием здесь в 1904–1905 гг. маньчжурских армий был построен первый в Маньчжурии лютеранский храм. Находился он в районе нынешнего Корпусного городка, где также расположились две православные военные церкви, католическая и армянская. Настоятелем лютеранского храма был назначен энергичный военный пастор Фриц Шмидхель. Его помощником стал Я. А. Дризуль".
В другой статье той же газеты "Заря" "20 лет служения просвещению" о юбилее Гимназии Я. А. Дризуля (открыта в 1911 г.), изложены основные факты биографии директора этой гимназии. О гимназии — на своем месте, а об Яне Андреевиче Дризуле — здесь. Старый харбинский педагог и одновременно лютеранский пастор. Предоставляю слово самому Я. А. Дризулю:
"Я уроженец Лифляндской губернии, по национальности латыш, из крестьян. Родился в 1869 году, по окончании народной школы, где преподавание шло на латышском языке, поступил в специальную немецкую.
До 1905 служил народным учителем, был регентом, принимал участие в театральном деле — одновременно стоял близко к церковной жизни.
В 1905 я приехал в Харбин к лютеранскому полевому пастору Ф. Шлихтену [разночтение в имени — Г. М.], моему доброму знакомому из Риги. Когда он уехал на родину, то я стал обслуживать духовные нужды лютеран в Харбине".
Вернусь к истории прихода. "В 1907 году… все находившиеся в городе временные военные церкви были разобраны. Лютеране снова остались без молитвенного дома.
Богослужения совершались тогда в помещениях учебных заведений — Коммерческих училищ, гимназии М. А. Оксаковской, а с открытием гимназии Я. А. Дризуль — почти исключительно в последней.
Неотложные требы исполнял Я. А. Дризуль. Для совершения более важных богослужений 1–2 раза в год приезжали пасторы из Владивостока.
Положение изменилось благоприятно для лютеран в 1914 г., когда управление дороги предоставило им участок на Большом проспекте, между Мукденской и Телинской ул.
Немедленно был образован строительный комитет во главе с инж. К. Ф. Оттом, особо деятельное участие принимал начальник железнодорожной бригады ген. Реут.
Через год комитет уже смог приступить к постройке храма. Проект был разработан техником Нестеровым, работавшим под наблюдением инженера Ю. П. Жданова.
Большую помощь оказал член лютеранского прихода техник Вальс [Вельс Валентин Карлович. — Г. М.], безвозмездно несший труды по техническому надзору за постройкой.
В октябре 1916 г. было совершено освящение вновь выстроенного храма прибывшим из Владивостока пастором А. Лести.
Однако постоянный пастор не был назначен, и богослужения совершались по-прежнему. Так продолжалось до 1924 г., когда община выписала пастора Кастлера".
Отмечу, что председателем церковно-приходского совета долгое время был местный старожил и домовладелец, немец И. П. Вормсбехер, и снова предоставлю слово Яну Андреевичу.
"С закрытием для Маньчжурии русской границы, — продолжает он, — в Харбине стали заботиться о собственной высшей школе, и я принял участие в комитете по учреждению в Харбине Экономико-юридических курсов, по открытии которых в 1920 г. поступил на них слушателем и остался до полного окончания Юридического факультета [окончил его Ян Андреевич в 1927 г. — 58-ми лет от роду — Г. М.]; состоял также слушателем существовавших, к сожалению, только один академический год Высших философско-богословских курсов…
В прошлом году [в 1930. — Г.М.] я отправился на родину и 7 августа, по предварительным испытаниям, был признан латвийским Верховным церковным управлением достойным звания священнослужителя. 10 августа в г. Лемзале при торжественной обстановке в присутствии громадного числа духовенства, латвийский епископ К. Ибре рукоположил меня в духовный сан и дал назначение в Харбин. В сентябре прошлого года я вернулся в Харбин и обслуживаю прежде всего духовные нужды граждан Литвы, но также граждан Эстонии и Германии, пока они еще не имеют своего пастора".
Только в 1934 г. в Харбин для обслуживания нужд местной немецкой общины прибыл пастор Г. Розен (памятный Харбину ярый фашист). Дризуль остался духовным главой лютеран латышей и эстонцев (Заря, 1931, 2 сентября, № 240; 1936, 18 октября, № 282).
Среди членов лютеранского прихода были очень любопытные люди — например, барон Рожер Александрович Будберг.
Родился 22 января 1867 г., из прибалтийских немцев. Врач-акушер, известный всему Харбину; большой оригинал. Был женат на китаянке, одевался чаще всего как китаец. Исповедовал три религии: лютеранство, православие и буддизм.
Окончил в 1895 г. Юрьевский университет, ассистент в акушерской клинике; получил степень приват-доцента. В Харбине с 1905 г. — полицейский и тюремный врач КВЖД. В 1910 и 1921 гг. принимал деятельное участие в борьбе с чумной эпидемией. В 1915–1916 гг. во время войны находился под арестом по необоснованному обвинению в сотрудничестве с немцами. Освобожден за отсутствием состава преступления.
Скончался 25 августа 1926 г. В похоронной процессии принимали участие буддистские монахи со священными эмблемами на древках из своих храмов и с духовым оркестром, одетым во все белое. На кладбище был отпет по лютеранскому обряду, при молитвословии по обряду православному и затем буддистским духовенством — по буддистскому.