- Куда я попала? Сумасшедший вагон! - возмущалась женщина в тёмных очках. - То в сумку моего пёсика прячут! То корзинками в него швыряются!
Женщина была неправа, корзинка Полкана даже не задела, в него угодили только грибы. Но если бы у пса спросили, что лучше: корзинка или грибы? Он бы наверняка ответил: пусть уж лучше корзинка. И может быть, даже добавил: пусть две, пусть три или даже четыре корзинки и пускай даже все вместе одновременно на голову. Потому что в его забитую кошачьей шерстью, но пытающуюся гавкать пасть, угодили не просто грибы, а собранные подслеповатым старичком, бледные поганки. А на нежный нос шмякнулся вонючий мухомор, и его тут же впечатал в породистые ноздри терьерчика твёрдый как булыжник берёзовый гриб чага.
Отведав и понюхав поневоле всю эту ядовитую грибную солянку, фоксик вначале жалостно заскулил, потом свирепо зарычал и прыгнул из рук хозяйки на багажную полку. На этот раз он зацепился зубами за железный прут, и повис, дрыгая всеми четырьмя лапами и пытаясь влезть наверх. Казалось вот-вот, ещё одна отчаянная попытка, ещё одна конвульсия и он доберётся до ненавистного врага.
- Зюзя, береги хвост! - кричал Мишка. - Удирай по багажу!
"Как же я теперь на день рождения явлюсь? - мысленно горевал в это время кот. - С крысиным-то хвостом! Как покажусь на глаза самой желанное гостье - рыженькой кошечке?" Оскорблённый до глубины всей своей котиной души, Зюзя не стал спасаться трусливым бегством. Увидев собачьи зубы, стиснутые вокруг железного прута, он понял, что пришла пора отомстить безоружному на время врагу и за нанесённое оскорбление, и за ободранную красоту, и за свою мечту о долгожданной встрече, и вообще за все пролитые по вине всех собак все котиные и кошачьи слёзки.
Зюзя размахнулся и со всего плеча врезал по собачьему носу правой лапой, потом левой, затем провёл серию когтями.
Пёс, сжав зубы, выл, скулил и дёргался, стремясь добраться до обидчика. И тут он услышал шипение. Это неисправные двери, подъехавшей к следующему полустанку электрички, вновь напомнили о себе. Но пёсику представилось, что в его нежный нос вопьётся сейчас когтями уже не один с ободранным крысиным хвостом рассвирепевший Зюзя, а целая злобно шипящая кошачья стая.
Он огрызнулся, разинул пасть и свалился на пол.
Сверху, словно всадник на коня на него ринулся кот, оседлал терьерчика, вонзил в его бока острые когти, как жокей шпоры, стегнул будто хлыстом голым крысиным хвостом, и, дёргая за уши, как за уздечку, направил обезумевшего от боли и страха скакуна в шипящие тысячей кошек и котов двери. Чтобы он, собака, на всю жизнь запомнил, как связываться с котами, и щенкам своим рассказал!
- Это не ездовая лайка! - запричитала женщина в розовых очках и поспешила за скачущим псом. - Это фокстерьер! Медалист!
Очумевший от ужаса медалист на полном скаку вылетел на платформу, кувырнулся раз десять через голову, и уже без слетевшего с него всадника, устремился обратно на зов хозяйки в вагон.
Двери захлопнулись, электричка тронулась.
Победитель Зюзя остался шипеть на платформе один.
Глава третья. В вагоне
Ростик тоже побежал по вагону вслед за мяукающим всадником, и визжащим и лающим скакуном. А когда двери прямо перед его носом закрылись, и электричка поехала, попытался затормозить поезд, рванув "стоп-кран". Но его вовремя схватили за руки два подоспевших пассажира.
- Зюзя потеряется! - вырывался Ростик. - Как он там один?
- Не потеряется, - успокаивали маленького буяна крепкие парни, насильно сопровождая его обратно в купе. - Заруби себе на носу: "стоп-кран" можно дёргать только в случае аварии!
- Сейчас и есть авария! - шумел Мишка. - Кот от поезда отстал! Он дороги не знает! Его волки съедят!
Он взобрался на скамейку, просунул вначале голову, а затем и весь попытался протиснуться в открытую узкую форточку. Мишка, возможно бы, и вылез, и прямо на ходу, не смотря на всю свою толщину и неповоротливость, но подслеповатый старичок-грибничок и подоспевшие, сопровождавшие Ростика парни, втащили его за ноги обратно в вагон.
- Зюзя честный кот! - размахивая вынутой из кармана бумажкой, не унимался Мишка. - Где это видано, чтобы кота с собачьим билетом как зайца на полпути из поезда высаживали?
- Да ещё и хвост обдирали! - поддерживал друга Ростик. - Безобразие! Крысиный хвост коту сделали! С кисточкой!
- Не огорчайтесь, мальчики, может быть это даже красиво, - попытался обманом успокоить друзей старичок. - Считайте кисточку прической. Как у льва. Ваш кот - маленький лев! У крыс не бывает на хвосте кисточек!
- Никто вашего злюку не высаживал! - наоборот подлила масла в огонь женщина с повизгивающим на её руках терьерчиком. - Он сам выскочил! Взгляните, что он с моим Полканчиком сделал? Он весь дрожит! После всех этих скачек!
- Зюзя не злой! Ваш пёс первый напал! - вступился за своего подопечного Мишка. - И зачем вы обманываете, что он медалист? Не ездовая лайка! Самая, что ни на есть, ездовая! Куда он нашего Зюзю увёз?
- Не только ездовая, а ещё и скаковая! - поддакнул Ростик.
- Ничего себе - фокстерьер! - не унимался Мишка. - То лает, то скулит, то снова гавкает! Он лайка! И очень громкая!
- Жалко, конечно, что такой красивенький котик вышел, - стряхивая с соломенной шляпы поганки, снова подал голос старичок-грибничок. - Но очень-то не переживайте, ребятишки. Коты всегда возвращаются домой. Куда бы их ни завезли.
- И кошечки тоже! И очень издалека! - затараторила девочка из соседнего купе с вытаращенными от переживаний за отставшего Зюзю глазами. - Я сама, то ли в "Мурзилке" читала, то ли в "Весёлых картинках" картинку раскрашивала, как одну кошечку случайно завезли. То ли из Швеции в Швейцарию, то ли из Австрии в Австралию. Так она через месяц обратно в трамвае приехала!