— Скажем так: я врач, но лечу немного другими методами, — любопытство и возможность немного похвастаться взяли верх, однако не перегнуть бы палку и не сболтнуть чего лишнего.
— Что это значит? Какая-то нетрадиционная медицина? Только пробок нам и не хватало... — Хмельницкий печально осунулся, мы съезжали с Рублевского шоссе на Можайку. До полицейского околотка, что находился на Сафроновской улице, ехать не больше километра, но почти сразу же угодили в длиннющий затор. Впереди авария, а значит, есть время пообщаться.
— Не совсем так, но очень близко. Решаю некоторые проблемы, которые обычные врачи решить не в состоянии, но это корпоративная тайна, — я тоже не хуже ФСБ могу нагнать тумана, чем и охотно пользуюсь. Хмельницкий совсем растерялся, в глазах появилось недоверие, граничащее с паранойей. Весь пафос пришлось смазать нелепым оправданием: — Но всё в рамках закона!
— Что-то не пойму, ты маг, что ли? Потомственный? — озарение прошлось по федералу противным смешком, я поморщился. Фу, маг... обозвать меня магом это всё равно, что ФСБешника назвать «пепсом» и отправить патрулировать улицы, но обзываться вслух я не рискнул, вежливо откашлялся:
— Маг — это совсем не то понятие, которое ко мне можно отнести, скорее, я против магии и всех её проявлений.
— Значит, не потомственный... Святая инквизиция? — на издевательском выдохе поинтересовался Хмельницкий. Я, конечно, рад, что сумел поднять ему настроение, но этот мужик начинал меня доставать. В предвкушении шоу откуда-то из потаённых ниш автомобиля он извлёк пакетик с семечками, закидывал их в рот, словно попкорн. Я был вынужден не оправдать его ожиданий:
— Об этом нет смысла полемизировать; если у вас есть проблемы, которые не в состоянии решить обычный человек, то можете попробовать договориться с моим начальником, он запишет вас на прием, а я попробую вам помочь. Как я работаю, увидите своими глазами.
— Ну да, поможете, как сержанту Николаеву? — Хмельницкий окинул меня холодным взглядом. Он не такой уж и честный, не стоило открывать перед федералом карты, пришлось снова вернуться к глухой обороне:
— Я не знаю, что произошло в участке, и к этому не имею никакого отношения.
— Вы хотите сказать, что взрослый трезвый мужчина, оставшись с вами наедине, умер, просто чем-то подавившись?
— Я рассказал вам всё, что видел своими глазами, я пытался ему помочь, — главное не сорваться, он этого ждал.
Хмельницкий закатил глаза:
— Я вот что думаю: это из-за вас на меня повесили это дело! Маг вы там, шмаг или инквизитор, лично я не верю во всё это, и была бы моя воля, вы все давно сидели бы за шарлатанство! Этот ваш руководитель зря покрывает вашу деятельность, я считаю, что вы, Ярцев, и вам подобные для общества просто вредители!
Грубо и честно. Я обомлел, услышав такое откровение в свой адрес, старался всё это время уходить от провокаций, сдерживать негодование, Хмельницкий о таком даже не задумывался. Значит, это дело действительно не приносило ему интереса? В любом случае аргумент ФСБешника оказался веским, и мне попросту нечего ответить. Незаметно мы добрались до нужного съезда, сурово смотря в пространство перед собой, Хмельницкий нажал на газ. Сафроновская, Багрицкого, улицы и номера домов мелькали перед глазами бесконечной чередой, за которой в конце пути открылось до боли знакомое место. Полицейский участок находился в жилом доме, я видел его угол, и сердце начинало стучать быстрее. Волнение мой главный враг, положив руки на колени, я сконцентрировал импульс. Подкорректировал выработку гормонов и нейромедиаторов.
— А знаете, Ярцев, мы с вами почти коллеги, — федерал заговорил снова, уже въезжая на огороженную территорию. — Я тоже вроде как инквизитор, только сужу ваше племя по человеческому закону, а не по божьему.
Меня осенила догадка, продолжая молчать, пристально взглянул на ФСБешника, парковавшего машину. И как же теперь его называть: Малдер или Скалли?
— Особый отдел по расследованию мистических преступлений? — попытался сострить я.
Хмельницкий лишь многозначительно улыбнулся в ответ, перед тем как выйти из машины, надел солнцезащитные очки, потянулся к папке на заднем сиденье.
— Всё, Ярцев, приехали.
Решил, что буду звать его нейтрально: Скалдер. Я вышел из машины, первым вошёл в здание участка. Слегка обшарпанное снаружи, в дневном свете оно выглядело не менее удручающе, чем ночью. Итак, теперь самое главное — как можно тише вырвать перстень Яра из рук этого Еремеева.
Внутри участок выглядел уже не так спокойно, как снаружи. В дверях меня сразу встретили двое полицейских, остановили без церемоний, посоветовали уходить подобру-поздорову. Отличная идея, я бы с удовольствием. Сзади навис тенью неминуемого наказания Хмельницкий, толкнув меня в спину, пошёл вперёд с раскрытым удостоверением. Бравые служители закона от МВД виновато потупили глазки, оно и понятно — «старший брат» в лице капитана ФСБ уже не по зубам.