— В тень! — скомандовала предводительница культистов. Она отскочила в угол и растворилась в дыму. Я вложил в импульс всю энергию, которая была в теле. Это единственный шанс спастись. Печать исцеления расползлась по всей площади маленького зала. Я взорвал её без промедления, от напряжения высунул язык:
— Кто не спрятался, я не виноват!
В яркой вспышке исчезло всё. Люди, помещение, разгорающийся пожар. Я не помню, как, шатаясь, добрался до лифта, не помнил, как выбирал кнопку первого этажа. Надышавшись дымом и лишившись сил, стоял перед зеркалом в фойе больницы. Грязь на лице и руках. Моё отражение выглядело еще хуже, чем я себя чувствовал. Трещина на поверхности зеркала заросла. Никого не встретил, выходя на улицу. Меня почти не волновала судьба людей, оставшихся в коридоре: за ними прибудут спасатели. Я пришёл в себя, перейдя дорогу и вступив на территорию Филёвского парка. Свежий воздух закономерно опьянил. Я шёл вперёд, глупо улыбаясь самому себе.
— Рома! — Яр появился впереди, но я прошёл мимо:
— Пошёл к чёрту, предатель!
— Ром, я... — призрак остался на месте, смотрел на меня с болезненным пониманием. Какой прок от его сочувствия, когда я чуть не лишился жизни? Меня как кролика кинули в клетку с удавом. Обидно и горько получать такие подставы от человека, которому доверял. Тихо повторил:
— Пошёл к чёрту...
Я добрёл до скамейки. Она укрыта среди густых кустов и стоит вдалеке от дорожек. Ноги подкосились, сел на край, сунул руки в карман ветровки и согнулся, уткнувшись в колени. Яр появился рядом, я чувствовал его присутствие, но не мог заставить себя поглядеть предку в глаза. Я не мог простить его прямо сейчас. Только не сейчас... Он исчез, так и не проронив ни слова. Тело ломило от пережитых ударов, я откинулся на спинку, застонал от боли. На востоке рождалась заря, скоро рассвет. И я безумно рад увидеть солнце. Вот только жаль, что не всем это суждено этим утром. Я по-своему скорбел по тем людям, что погибли в том страшном ритуале сожжения трупов. Со стороны больничного комплекса потянуло гарью. Можно не оборачиваться, пожар разгорался в подвале. Звук приближающихся сирен оповестил, что времени на передышку не осталось. А ведь мне ещё надо добраться до больницы и как-то пройти мимо соглядатая. Ударил себя по карманам обожжёнными руками. Надеюсь, не потерял кредитку. Встрепенувшись, вспомнил о проклятии:
— Уголёк, ты где?
Клякса что-то устало пробубнила на ухо. Ей пришлось не сладко, но дворняга жива! Что ж, отлично, теперь можно и в обратную дорогу! Кстати, я уже слышу, как первая пожарная машина остановилась у въезда в больницу, и за ней подоспела ещё одна. Надо убираться отсюда, пока я ещё остаюсь незамеченным. Эта история подходит к концу...
Эпилог
Я учтиво постучался в дверь кабинета.
— Ярцев? Входите! — голос принадлежал Хмельницкому. Я откашлялся, собрался с мыслями. Последний штрих в этом деле нужно поставить быстро и без запинок. Интересно посмотреть в лицо этому капитану. Конечно, не уверен на сто процентов, что именно федерал и был тем самым Аниматором, но странное чувство не покидало меня до сих пор. Утром родилась идея, как проверить свою догадку, поэтому перед нашей последней встречей заехал на работу.
Я вошёл в кабинет. Здесь пара столов, каждый завален кипами бумаг, тоннами уголовных дел. Хмельницкий сидел в дальнем углу. Не самое выгодное положение, капитан не в почёте? Он поднял улыбающийся взгляд:
— Вы опоздали.
— Всего-то на полчаса. Скажите спасибо вашему подопечному. Он не спал всю ночь, а утром безбожно тупил, вспоминая, где на этаже туалет, — я почти не соврал. Как оказалось, печать, поставленная Яром, имела для соглядатая ряд побочных эффектов, и это заметно подняло мне настроение.
— Понятно. Ну, после этой формальности мы снимем охрану с больницы, вас никто не потревожит. Присаживайтесь.
Федерал указал на стул с потёртыми перекладинами на спинке. Смотрю, свидетели любили тут засиживаться, главное, чтобы не Свидетели Иеговы. Честно говоря, я представлял себе рабочее место капитана из отдела "Хрен знает, как это произошло" несколько иначе. А где же плакат с фотографией НЛО и надписью: "Хочу верить?" А где рыжеволосая напарница? Ладно, нет плаката, но на "Гелик" ФСБешника обязательно должны приклеиться парочка рыжеволосых...
— Я рад, что всё это наконец закончится! — раздражённо буркнул себе под нос. Хмельницкий положил на край стола десяток листов.