Несмех поднимался на пределе собственных сил, и любая ошибка привела бы к падению. Народ Эйрис никогда не прибегал к страховочным тросам: кто упал — тот упал. Однако Несмех не мог сделать неверного движения. Он не думал об этом, как не думает скачущий пард о том, куда поставить лапу. И силы ему должно было хватить. Иначе тело отыскало бы иной путь наверх.
«Путь есть всегда!» — впечаталась в его память фраза Эйрис. Только землетрясение могло бы сейчас сбросить юношу со скалы. Несмех стал частью этого изрезанного природой и людьми склона. Впрочем, и о землетрясении он узнал бы заранее, как знает о нем сама земля.
Конгая отделял от цели какой-нибудь десяток локтей, когда Эйрис, оттолкнувшись от нижней террасы, вспрыгнула на стену. Пальцы ее рук и ног еще в воздухе потянулись к нужным выступам. Она поднималась по отвесному обрыву быстрее, чем карабкается по веревочной лестнице матрос. И ей ничего не стоило догнать Несмеха, чтобы одновременно с ним оказаться наверху. Она сдернула с тяжело дышащего юноши черную повязку. Несмех поморгал, привыкая к яркому свету дня.
— Ты постиг! — Глаза девушки сияли. — Ты обрел первую основу! Хочу, чтобы у тебя был праздник! Чего ты желаешь?
«Тебя!» — мысленно вскричал Несмех. Но вслух сказал, пожав широкими плечами и улыбнувшись:
— Выбери за меня!
Эйрис задумалась, а потом хлопнула его по руке:
— Я возьму тебя в Вечное Лоно!
— Отличная идея! — согласился Несмех. — А я проживу обещанные две минуты?
Он не забыл ее слов, сказанных в первый день.
Эйрис засмеялась:
— Проживешь! Я пойду с тобой. И не только я. Следящие видели неподалеку большого краурха. Его надо взять, а для этого потребуется много охотников. Великолепное зрелище! Я скажу отцу, что завтра ты пойдешь с ними. Оу! Ты увидишь Вечное Лоно, Большой! Оно чудесно!
— Не сомневаюсь! — отозвался Несмех. — Краурх, это кто? Как он выглядит?
— Прекрасно! Сплошь покрыт броней! Стрелы от него отскакивают! Такие огромные клешни! — В голосе девушки звучала совершенно детская радость. — Похож на скального краба, — добавила она спокойнее. — Только намного больше!
Несмех любовался своей наставницей, вдруг превратившейся в маленькую девочку. Он смотрел на нее сверху (макушка Эйрис — на уровне его подбородка) и думал о том, кем бы стала она, если б родилась в Фаранге. Каким было бы ее тело, походка, голос? И осталась бы она столь желанной Тилоду, если б не принадлежала племени Хозяев Реки?
— Эйрис, я видел гигантского краба в зверинце. Он действительно велик, больше взрослого парда!
— Что? — удивленно спросила девушка. И расхохоталась. — Парда? Должно быть, ты видел совсем молоденького краурха! Велик! Вы очень странные, родившиеся в городах!
— Я родился в деревне. Но это не важно. Скажи, ты хотела бы побывать в большом городе?
— Я была в Сарбуре! — Девушка взглянула на него с недоумением. — Это большой город? Почему ты спрашиваешь?
— Большой. Он тебе понравился?
— Нет! Конечно, нет! Вялый, грязный и очень скучный!
«Так тебе, великолепный Сарбур!» — злорадно подумал фарангец Несмех.
— Отец мой, Натро, возил меня в Сарбур, когда мне сравнялось восемь лет. Он сказал: потомки Благородного Учителя когда-нибудь вернутся туда, откуда пришли, и я должна увидеть, как живут другие. Надеюсь, пророчество не коснется моих детей — не хочу видеть их несчастными! Мы рождаемся, чтобы жить, а не спать! Пойдем, Большой! Я хочу, чтобы ты спустился по восточному краю. Там меньше террас, и камень в это время не так сильно раскален, как здесь!
Следующий день начался для Несмеха, как обычно, приходом Эйрис.
— Вот! — девушка, положила узел с одеждой.
— Для чего это? — удивился конгай. — Здесь и так слишком жарко!
— Оу! Да! Слушающий ходит в Вечное Лоно босиком! — засмеялась Эйрис. — И кое-кто из молодых тоже. Достойное испытание! Но не для тебя. Без серьезной причины даже маг не войдет в Лоно в одной набедренной повязке. Делай как я! — и развязала второй, точно такой же узел.
«Нижняя» часть одежды состояла из шелковой рубашки и таких же панталон, поверх которых натягивались чулки. Нежный, прохладный на ощупь тончайший паутинный шелк. И рубаха, и панталоны сшиты очень свободно.
На нижнюю одежду надевалась верхняя: куртка из толстой паутинной ткани и шаровары. Многослойное плетение, похожее на то, какое используют для подкольчужных курток. Всё черное… Несмех натянул сапоги из акульей кожи с мягкой подкладкой. Затянул двойные ремни, перехватывающие запястья и голенища сапог. Надел перчатки. Эйрис помогла ему правильно застегнуть капюшон. Показала, как пристегивать клапан, закрывающий нижнюю часть лица. Глаза можно было защитить рамкой с натянутой на нее прозрачной летательной перепонкой большой медовницы[7]. Рамка опускалась наподобие забрала. К удивлению Несмеха, даже при полностью закрытом лице дышалось легко. И голова поворачивалась свободно. Не хуже капюшона скроен и весь костюм. Паутинная ткань пропускала воздух, а когда Несмех двигался, его словно овевал ветерок.
7
Медовница — летающая ящерица, питается пыльцой, растительным соком и плодами. Размеры — от трех до тридцати сантиметров.