— Большой! Когда стемнеет, он сразу увидит нас! В темноте он намного лучше видит живое! Свет ему мешает.
— Как так может быть?
— Не знаю! Нам надо уйти отсюда до темноты!
— Может, взобраться на дерево?
— Ты не успеешь! Сорок шагов для хорахша — один прыжок. Шевельнись — и ты у него в зубах! Подожди! Время еще есть. Может, появится кто-то, кем он заинтересуется… Или заснет. Мы увидим, если он закроет глаз. Пока остается только ждать.
И они ждали. Прижавшись к толстым, выступающим из земли корням лесного великана, Несмех позавидовал крабам: тем было наплевать на огромного хищника.
Хорахш качнул тяжелой головой. Пасть его приоткрылась, из нее выскользнул толстый мокрый черный язык и смахнул крупную древесную лягушку, ползшую по стволу. Пасть захлопнулась, белая пленка задернула желто-зеленый глаз.
— Попробуем! — Эйрис осторожно приподнялась.
И тут переменился ветер.
Несмех увидел, как ноздря ящера превратилась из узкой щели в круглую дыру. Огромная голова резко дернулась. Теперь оба глаза смотрели на них. Эйрис застыла, но сейчас это уже не имело значения.
Хорахш их увидел!
— Бежим, пока он не напал! — взволнованно прошептал конгай.
— Бесполезно! — Эйрис сказала это в полный голос. Больше не имело смысла прятаться.
— Чего он ждет? — нервничая, спросил Несмех.
— Ждет, когда мы побежим! Но если мы не сдвинемся с места, он все равно нападет! — Голос девушки был абсолютно спокоен и лишен эмоций. Несмех знал: когда она говорит так, то предельно сосредоточена.
— Мы будем драться?
— Ни тебе, ни мне с ним не справиться!
— А на дерево? — спросил Несмех. — Ты успеешь взобраться на дерево?
— Я отвлеку его! — очень медленно Эйрис принялась поднимать лук. — А ты попробуй…
Щелкнула тетива, и огромная голова чудовища шевельнулась. Стрела, направленная в круглый глаз, попала в алое пятно рядом с ним. И застряла в глянцевой коже, войдя не больше чем на глубину наконечника. Стрела, с пятидесяти шагов прошибающая доску в четыре пальца толщиной.
Туловище ящера упало вперед, огромная пасть распахнулась. Из пульсирующей черной глотки вырвалось оглушительное шипение. Хвост взвился вверх, ударив содрогнувшуюся ветвь.
Эйрис толкнула Несмеха, отбросив его вправо:
— Лежи!
А сама метнулась в другую сторону. Выхваченный меч полыхнул в ее руке.
Несмех не успел коснуться руками земли, а клыки ящера уже ободрали кору там, где он только что стоял.
Конгая обдало горячим вихрем. Он вжался в почву. Он был так близко к чудовищу, что хорахш мог слизнуть его, как только что слизнул лягушку.
Но с другой стороны была Эйрис.
Хорахш не был обескуражен «исчезновением» добычи, как случилось бы со змеей или ящерицей. Нет, ящер отлично видел их обоих. Хвост, огромный противовес, метнулся вправо, едва не задев Несмеха. Ящер молниеносно развернулся и бросился на девушку. Но Эйрис опередила его. Она высоко подпрыгнула, ухватилась руками за ветку в трех локтях над ее головой, подтянулась, перевернулась, походя рубанула привязанным к кисти мечом и оказалась на другой ветви, в двенадцати локтях над землей.
Балансируя руками, она помчалась к более тонкому концу, собираясь перепрыгнуть на другое дерево. Но успела пробежать лишь несколько шагов.
Голова хорахша ударила по основанию ветви и толчок сбросил Эйрис вниз. Все же она сумела, ухватившись рукой за побег, замедлить падение. И ящер щелкнул зубами чуть раньше, чем Эйрис оказалась в его пасти.
Девушка плашмя упала на широкую морду с двумя раздувшимися ноздрями. Голова хорахша дернулась, стряхивая, вернее, подбрасывая ее вверх, как пес подбрасывает пойманную крысу, чтобы ухватить поудобней.
Но мигом раньше Эйрис изо всех сил вогнала меч в ноздрю ящера!
Рев хорахша был ужасен. Несмех обхватил голову руками, заткнул уши: ему показалось — он навсегда оглох.
Меч застрял в ноздре! Эйрис все же успела отстегнуть ремешок и спрыгнуть на землю прежде, чем ее достали передние лапы хорахша.
Ящер зацепил когтем рукоять меча и выдернул его из ноздри. Даже у человека это не получилось бы быстрее!
Эйрис, со вздымающейся грудью, застыла в пяти шагах от лежащего на земле Несмеха.
— Не вставай! — крикнула она юноше. И метнулась прочь, когда лапа ящера отбросила казавшийся совсем крохотным меч.
Несмех ничем не мог ей помочь. Хорахш убил бы его прежде, чем юноше удалось бы сделать шаг. Конгай догадался: не будь его — Эйрис сумела бы укрыться в ветвях. Значит…
Несмеху потребовалось несколько мгновений, чтобы набраться мужества. Он остро ощущал каждое движение Эйрис. Пока она стояла рядом, Несмех невольно «включился» в ее дыхание — так, как это уже случилось с ним однажды. Он принял решение, и одновременно с этим восприятие его обрело иной ритм.