Привязав пардов к столбу ворот, Тилод крикнул:
- Селани! Рон! Никто не откликнулся.
Тилод позвал еще раз. Снова - молчание.
Из-за деревянной оградки, отделявшей один двор от другого, выглянуло смуглое личико девочки лет шести.
- Их никого нету! - сообщила она. - Зря кричишь!
- А где же они?
- Тетя Селани уехала! - поведала девочка, явно гордясь своей осведомленностью. - А остальные - в море!
- А почему уехала тетя? - мягко спросила Эйрис.
- Ее племянника и брата сцапали, и дядя Рон сказал: ей надо убраться, пока цела! Вот! Я не подслушивала! - тут же заявила она. - Они просто так громко кричали!
- Спасибо, малышка! - сказал зодчий. - Когда мы встретимся еще раз, я подарю тебе бусы!
- Ой, правда? - обрадовалась его собеседница.
Но зодчий был уже в седле. Эйрис поехала за ним. Она встревожилась меньше Тилода, потому что знала: сын ее жив. А значит, они найдут его. Никто и никогда не мог удержать Эйрис-Харрок, когда она устремлялась к цели.
Покосившуюся хижину, прилепившуюся к стене склада на южной окраине порта, трудно было назвать жилищем. Но там определенно кто-то обитал.
- Постой снаружи! - Тилод протянул Эйрис повод своего парда и решительно толкнул скособочившуюся дверь.
Внутри висела застоялая вонь. К запахам немытого тела примешивался кислый аромат скверного вина и дурманной "травки". Трое мужчин играли в кости. На скрип дверных петель они обернулись. Тусклый свет пыльной масляной лампы косо падал на лица игроков. Это был единственный свет в хижине, не считая того, что пробивался сквозь щели между плохо пригнанными досками. Одна из игральных костей, упав, с сухим перестуком покатилась под ноги Тилоду. Зодчий не двигался. Трое за столом сипло дышали.
Наконец один из них прохрипел:
- Что нужно?
Тилод шагнул вперед и неожиданно пнул ногой стол, за которым сидели игроки. Стол с грохотом опрокинулся, придавив одного из мужчин, взвизгнувшего, как крыса.
Двое других одновременно прыгнули на Тилода, но тот даже не удосужился вынуть из ножен меч. Его правый кулак с треском врезался в лоб одного, а левая рука сдавила запястье другого. Нож выпал из разжавшихся пальцев, и Тилод отпустил запястье.
Третий выбрался из-под стола. Но не напал, а, напротив, покряхтывая, согнулся в поклоне.
- Наша вина, господин! - прохрипел он. - Не признали! Кланяйтесь, черви! - рявкнул он. - Это ж сам господин Тилод, славный наш зодчий!
- Ну, ты рубишь, хозяин! - пробормотал тот, кого кулак Тилода отшвырнул на кучу тряпья.
- Виноваты, господин! - буркнул второй, подбирая нож. - Не признали!
Тилод развязал кошель и бросил на пол монету.
- Ваше! - сказал он. И заметив, как алчно блеснули три пары глаз: - А это - мое! - И встряхнул кошель.
- Но, может, и вам кое-что перепадет, если ты, Краб, ответишь на мои вопросы!
- Спрашивай! - заявил обладатель хриплого голоса. - Или не спрашивай! Все твои вопросы я уже знаю! Знаю и кое-какие ответы! Я видел в твоем мешочке что-то желтое!
- Пока ты не наговорил и на медяк! - заметил Тилод.
- Погоди, хозяин! Ну, знаю, ты не обидишь! А больше, чем я, тебе никто не скажет! Клянусь гузном Тура!
- Так говори, разорви тебя демон! - начиная сердиться, потребовал зодчий.
- Когда достойного господина зодчего и его славного сына сцапали какие-то ублюдки, наш добрый начальник Шинон, чья щедрость была равна доблести, призвал меня к себе! Он знал, что на меня можно положиться! Хитрый зырк в сторону зодчего. - "Краб! - сказал мне Шинон. - Какие-то гнусные ублюдки схватили моего друга и его любимого сынка! Только ты, Краб, можешь вызнать, кто это сделал! На тебе, Краб, два, нет, обещаю тебе четыре золотых дракона""...
- Если ты не перестанешь врать, - предупредил Тилод, - вместо денег получишь это!
И показал кулак.
- Я вру? - фальшиво обиделся Краурх. Кулак приблизился вплотную к его носу.
- Говорю, говорю, господин! - поспешно затараторил соглядатай. - Я узнал, узнал! Шинон думал о Дате, но разве мог столь достойный господин, как ты, совершить преступление против нашего Великого Ангана? Нет, ты не мог! Но тебя похитили! И я узнал, кто это сделал, клянусь теми четырьмя золотыми, что обещал мне Шинон! Это очень опасный враг, господин! Но я был чуток, как гурамский следопыт, и отважен, как леопард! И я узнал, кто похитил твоего сына, господин! Его зовут Хуран! Хуран, старший чиновник самого Наместника! Я рисковал, господин! Он похитил твоего сына, чтобы продать соххоггою! Я узнал это, когда Хуран велел схватить девушку твоего сына, сладкую Нини! Я узнал все это, но так и не успел получить свои четыре "дракона"! - Краб попытался изобразить печаль. - Умер отважный Шинон! Беловолосый северянин приплыл на военном корабле и убил моего доброго господина Шинона! Убил волшебным клинком из бивня хармшарка! А потом скрылся! Я знаю, куда он уплыл, но никому не сказал: ждал тебя, господин! Ждал тебя, чтобы рассказать! Ведь ты наверняка захочешь отомстить убийце Шинона Отважного? Его увез Хихарра, купец, увез вверх по реке! Жаль Шинона, что говорить! Да и мои четыре золотых "дракона" тоже пропали...
- Хуран, ты сказал? - произнес зодчий, пытаясь вспомнить, знаком ли ему этот человек.
- Хуран! - Краурх подобрался поближе и заглянул снизу в глаза Тилода.
- Я много тебе рассказал! - напомнил он.
- Да. - Зодчий развязал кошель и вынул оттуда золотой.
Краурх принял монету с достоинством.
- Этот Хихарра, где он теперь?
- Ушел в Гурам в прошлом месяце! И, боюсь, вернется нескоро, господин!
- Ладно! Что еще о моем сыне ты знаешь?
- Его увез Сарк, господин! У Сарка - речная баржа он, я не могу тебе сказать. Его не видно уже три сезона, с тех пор, как он увез твоего Санти!
- Санти?
- Так звали... зовут твоего сына у нас! Его хорошо знают в Фаранге, господин! Ты можешь гордиться!
- Пока я хотел бы его найти! - проворчал Тилод. Что еще тебе известно?
- Это все, господин, но я...
Тилод повернулся и, не прощаясь, вышел из хижины
- Если что нужно, господин зодчий, я - здесь! - крикнул вдогонку соглядатай.