| But under it all they were men, penetrating the land of desolation and mockery and silence, puny adventurers bent on colossal adventure, pitting themselves against the might of a world as remote and alien and pulseless as the abysses of space. | Но это были не призрачные маски, а люди, проникшие в страну скорби, насмешки и безмолвия, смельчаки, вложившие все свои жалкие силы в дерзкий замысел и задумавшие потягаться с могуществом мира, столь же далекого, пустынного и чуждого им, как и необъятное пространство космоса. |
| It crushed them into the remotest recesses of their own minds, pressing out of them, like juices from the grape, all the false ardours and exaltations and undue self-values of the human soul, until they perceived themselves finite and small, specks and motes, moving with weak cunning and little wisdom amidst the play and inter-play of the great blind elements and forces. | Оно добиралось до самых сокровенных тайников их сознания, выжимая из него, как сок из винограда, все напускное, ложное, всякую склонность к слишком высокой самооценке, свойственную человеческой душе, и внушало им мысль, что они всего лишь ничтожные, смертные существа, пылинки, мошки, которые прокладывают свой путь наугад, не замечая игры слепых сил природы. |
| An hour went by, and a second hour. | Прошел час, прошел другой. |
| The pale light of the short sunless day was beginning to fade, when a faint far cry arose on the still air. | Бледный свет короткого, тусклого дня начал меркнуть, когда в окружающей тишине пронесся слабый, отдаленный вой. |
| It soared upward with a swift rush, till it reached its topmost note, where it persisted, palpitant and tense, and then slowly died away. | Он стремительно взвился вверх, достиг высокой ноты, задержался на ней, дрожа, но не сбавляя силы, а потом постепенно замер. |
| It might have been a lost soul wailing, had it not been invested with a certain sad fierceness and hungry eagerness. | Его можно было принять за стенание чьей-то погибшей души, если б в нем не слышалось угрюмой ярости и ожесточения голода. |
| The front man turned his head until his eyes met the eyes of the man behind. And then, across the narrow oblong box, each nodded to the other. | Человек, шедший впереди, обернулся, поймал взгляд того, который брел позади саней, и они кивнули друг другу. |
| A second cry arose, piercing the silence with needle-like shrillness. | И снова тишину, как иголкой, пронзил вой. |
| Both men located the sound. | Они прислушались, стараясь определить направление звука. |
| It was to the rear, somewhere in the snow expanse they had just traversed. | Он доносился из тех снежных просторов, которые они только что прошли. |
| A third and answering cry arose, also to the rear and to the left of the second cry. | Вскоре послышался ответный вой, тоже откуда-то сзади, но немного левее. |
| "They're after us, Bill," said the man at the front. | -- Это ведь они за нами гонятся, Билл, -- сказал шедший впереди. |
| His voice sounded hoarse and unreal, and he had spoken with apparent effort. | Голос его прозвучал хрипло и неестественно, и говорил он с явным трудом. |
| "Meat is scarce," answered his comrade. "I ain't seen a rabbit sign for days." | -- Добычи у них мало, -- ответил его товарищ. -Вот уже сколько дней я не видел ни одного заячьего следа. |
| Thereafter they spoke no more, though their ears were keen for the hunting-cries that continued to rise behind them. | Путники замолчали, напряженно прислушиваясь к вою, который поминутно раздавался позади них. |
| At the fall of darkness they swung the dogs into a cluster of spruce trees on the edge of the waterway and made a camp. | Как только наступила темнота, они повернули собак к елям на берегу реки и остановились на привал. |
| The coffin, at the side of the fire, served for seat and table. | Гроб, снятый с саней, служил им и столом и скамьей. |
| The wolf-dogs, clustered on the far side of the fire, snarled and bickered among themselves, but evinced no inclination to stray off into the darkness. | Сбившись в кучу по другую сторону костра, собаки рычали и грызлись, но не выказывали ни малейшего желания убежать в темноту. |
| "Seems to me, Henry, they're stayin' remarkable close to camp," Bill commented. | -- Что-то они уж слишком жмутся к огню, -сказал Билл. |
| Henry, squatting over the fire and settling the pot of coffee with a piece of ice, nodded. | Генри, присевший на корточки перед костром, чтобы установить на огне кофейник с куском льда, молча кивнул. |
| Nor did he speak till he had taken his seat on the coffin and begun to eat. | Заговорил он только после того, как сел на гроб и принялся за еду. |
| "They know where their hides is safe," he said. | -- Шкуру свою берегут. |
| "They'd sooner eat grub than be grub. | Знают, что тут их накормят, а там они сами пойдут кому-нибудь на корм. |
| They're pretty wise, them dogs." | Собак не проведешь.
|