- Ты прекрасно знаешь, что Блейк - маленькая трусишка, когда дело доходит до тяжелых эмоциональных разговоров. Ты должен загнать ее в угол и заставить говорить, а не ждать, когда она сама будет готова... потому что она будет молчать, пока это не укусит ее за задницу.
- И еще есть это, - заметил Адам, кривя губы, заставив Брауна удивленно моргнуть.
- О чем ты?
- Я никогда не понимал, насколько ты объединял нас троих, пока ты не сбежал в Атлас. Это ведь ты заставил ее признаться мне, верно?
- Я не сбе...
- Ой, да не неси чепуху, - отрезал командующий. - Я могу не быть самым эмоционально чувствительным фавном в мире, но даже я видел, что ты любил ее.
-...Мы вроде бы говорили о вас с Блейк.
- Да что о нас говорить?! Она бросила нас, она предала нас! Все! Не о чем тут говорить.
С минуту Браун молчал, глубоко затянувшись сигарой, и рассеяно следя за густым дымом, медленно поднимающимся к потолку.
Адам Торус всегда был скалой, своего рода силой природы, неостановимой и безжалостной, сметающей все на своем пути. Он не сомневался, не рефлексировал, не купался в жалости к себе и уж точно не запирался в собственном кабинете, уничтожая годовые запасы алкоголя, пользуясь преимуществами, что давала аура.
Кроме того, было еще две вещи, которые стоило знать о лидере Белого Клыка в Вейл. Первое - его движущей силой был гнев. Именно он толкал его вперед, помогал вставать после поражений и питал победы; гнев пылал в нем так ярко, что заражал всех вокруг, одаривая их частичкой его силы.
И вторая - причините Адаму боль, и он возьмет ее и превратит в гнев, а после обрушит на вас. Если вы переживете это и ударите в ответ... что ж, он просто повторит это еще раз - и будет делать так, пока враг не падет.
Судя по тому, что он видел сейчас - Адаму было очень больно. Это может кончиться плохо для всех.
- Я скажу тебе то же самое, чему ты учил меня, когда забрал из детдома, - наконец проронил Браун. - То же самое, что я теперь повторяю своим новобранцам. Это тяжелая работа. Грубая. Грязная. Неблагодарная. Иногда все идет не так, как надо - твои друзья умирают, невинные гибнут. Это цена, что должна быть уплачена; это грех, что мы можем искупить позже. И в конце, когда мы достигнем своей цели, когда фавны больше не будут вторым сортом, наши потомки будут судить нас, они назовут нас чудовищами или героями, террористами или революционерами - но сделать это и свободно высказать свое мнение они смогут только потому, что здесь и сейчас мы платим эту цену.
- Вот только знаешь что, Адам? - в размеренном и искреннем голосе Брауна внезапно прорезались острые нотки, намек спрятанного гнева и зарождающегося рычания. - Вся эта пафосная и красивая хрень действительно звучит как дерьмо, когда тебе на самом деле приходится смывать с рук кровь невинного.
Он посмотрел своему наставнику прямо в глаза, убедившись, что полностью завладел его вниманием:
- Это тяжело. Это больно. Это не для всех. У Блейк доброе сердце - совесть в моей голове говорит ее голосом, знаешь?
- Ты говоришь так, будто это было неизбежно.
-...Может быть, - прошептал Браун, отводя взгляд. - Но она желает справедливости не меньше нас с тобой. Ради Праха, она оставила свою семью, судьбу, считай, принцессы ради ночевок под луной, этой дряной тайной базы с дерьмовой едой и жизни преступницы.
- И тем не менее, она ушла. Потому что жизнь каких-то машинистов для нее важнее нашей свободы?! Да каждый день фавны работают в шахтах Шни за гроши, каждую неделю умирают в постоянных авариях, потому что SDC жаль денег на безопасность и врачей - ведь именно так погибли твои родители, Моррон?!
- Так, - спокойно ответил Браун, вновь возвращаясь взглядом к зеленым глазам своего наставника, которые уже начали пылать знакомым неукротимым огнем и стальной решимостью. - А еще нам отказывают в работе, в обслуживании, в медицинской помощи. Я все это знаю - я видел. Но, как я уже сказал, иногда все эти причины звучат как дерьмо - и порог, за которым ты больше не можешь платить цену, у каждого свой.
- Ты хочешь сказать мне, что я должен смириться. Принять все это. Простить ее.
- Нет. Я хочу сказать, что все мы платим цену, Адам. Это - твоя... наша.
-...Ты прав, - пробормотал Адам, вновь возвращаясь к бутылке. - Иногда все это действительно звучит как дерьмо.
- Я же говорил... - скривился Браун, вновь прикладываясь к бутылке и чувствуя, что алкоголь уже туманит его разум, пробиваясь сквозь естественную защиту ауры.
- А ты вырос за этот год, Моррон, - вздохнул командующий.
- Так часто происходит с детьми, Адам, - ухмыльнулся Браун. - Особенно, когда они уезжают в другую страну, где рядом больше нет наставника, который объяснит и прикроет.
- Тебя хвалили в Атласе. Вроде бы даже предлагали остаться.
- Я оставил тебя всего на год, а ты уже на пути превращения в алкоголика.
- Если бы я не был пьян, я бы надрал тебе твою дерзкую задницу, сопляк, - сузил глаза Адам, тщетно удержать губы от того, чтобы растянуться в слабую улыбку.
- Это был долгий год, учитель, - с ложным смирением ответил Браун. - Протрезвей, и мы еще посмотрим, кто, кому, и что надерет.
- У меня там миссия для тебя есть, - Адам махнул рукой на кучу документов в углу. - Все, как ты любишь: шахтеры, SDC, много роботов.
- О миссии мы будем говорить завтра. А сейчас у нас есть ящик... почти... безумно дорогого виски, клевые сигары и целый год, проведенный в разных странах. Стаканов больше нет, но, эй, мы же преступники, верно? Нам можно быть бескультурными.
...Адам скоро заснул - прямо там, сидя на полу и прижав к груди оружие. Аура или нет, но если ты двое суток только и делаешь, что пьешь, питаешься всякой дрянью и почти не спишь - это сделает тебя слабым.
Браун, впрочем, чувствовал себя немногим лучше - у него, в отличие от наставника, было меньше опыта с алкоголем.
Поднявшись с пола, он пересел на диван и с тихим стоном сжал руками голову - комната чуть качалась перед его глазами и немного расплывались контуры: разумеется, от алкоголя, а не потому что он душил слезы.
Он исполнил свой долг - поддержал наставника, немного облегчил его боль. Теперь предстояло что-то сделать со своей собственной.
Блейк Белладонна - девушка, которую он знал с тех пор, как ему было четырнадцать. Сбежавшая принцесса, дочь бывшего лидера Белого Клыка, а ныне - правителя Менаджери, страны Фавнов, променявшая вечное благополучие на борьбу за справедливость для всех. Девушка, которая была его первой любовью. Девушка, которая выбрала другого. Девушка, от которой он сбежал в другую страну.
И, наконец, девушка, чьим голосом говорила его совесть, отказавшаяся от всего, во что он верил, отбросившая все, за что он сражался.
Что это говорило о нем? Что это говорило о всех них?
- Черт тебя побери, Блейк, - проворчал Браун, доставая последнюю бутылку из ящика. - О чем ты думала, оставляя все так: нерешенным, оборванным на полуслове, заставляя нас гадать о твоих мотивах?
Где она сейчас, чем занята? Он надеялся, что она вернулась домой, к родителям - мирная, пусть и далеко не всегда спокойная жизнь на засушливом и бесплодном Менаджери была тем, что он желал для нее. Она помирится я отцом, будет сражаться с Гримм, защищая невинных, встретит парня, который никогда никого не убивал, не умеет вести экспресс-допрос в поле самыми жесткими методами и который, скорее всего, не закончит свою жизнь во время очередного нападения на SDC и не сгниет в тюрьме.
Наверное, он мог бы смириться с этим, если бы все закончилось так.
- Черт тебя побери, Блейк...
Глава 2.