— Вам нравится, господин Бэй? — пропела Киан.
— Очень, — честно ответил я. — Но будет лучше, если вы разденетесь полностью.
— Конечно, господин. Как пожелаете.
Девушки быстро освободились от лифчиков и трусиков. Они подступили ко мне с двух сторон и плавно опустились на колени. Киан провела ладонью по моему животу и взялась за основание уже основательно вставшего члена. От этого прикосновения эрекция достигла пика. Улыбнувшись, девушка облизнула пухлые губки и сомкнула их на головке члена. Лан лизнула мою ногу, затем — живот и переместилась вниз. Её влажный язычок запорхал по яйцам. Киан тем временем принялась нежно сосать член, вводя его в ротик до половины. При этом головка упиралась ей в нёбо. Она прижимала её языком и слегка поворачивала голову, чтобы усилить мои ощущения, а время от времени доставала член изо рта, облизывала и снова принималась сосать. Затем они с Лан стали делать это по очереди. По комнате разносились причмокивания.
Продолжалось это минут десять, и, как по мне, могло бы и дольше, но девушки решили, что пора перейти к более энергичным действиям. Поднявшись, они взяли меня за руки и повлекли в сторону кровати. Я не сопротивлялся. Даже интересно, что покажут. Всё-таки, экзотика, ведь в Китае я сексом ещё не занимался. А тут — сразу профессионалки.
Меня уложили на кровать, и Лан мигом пристроилась сверху, сев на член. Киан легла между моих ног и принялась обрабатывать язычком яйца, пока её напарница двигалась на мне. Я ласкал груди Лан — не для того, чтобы доставить девушке удовольствие, а потому что мне нравилась их упругость и нежная кожа, а также торчащие розовые соски. Иногда я привлекал Лан к себе и брал их в рот, заставляя девушку стонать от удовольствия. Судя по тому, как мокро было у неё между ног, процесс доставлял ей подлинное удовольствие. Через некоторое время она начала двигаться быстрее.
— Вы позволите мне кончить, господин Бэй⁈ — прерывисто прошептала она.
— Вперёд, детка! Ни в чём себе не отказывай.
Она скакала на мне ещё около минуты, а затем закусила нижнюю губку, запрокинула голову и, издав протяжный грудной стон, начала кончать. Под конец сделала несколько резких движений и упала мне на грудь, содрогаясь от конвульсий.
Я провёл рукой по влажной от пота спине и аккуратно скатил девушку вправо. Она распласталась на одеяле, тяжело дыша.
— Теперь твоя очередь, — предупредил я Киан.
Она улыбнулась и встала на четвереньки.
— Развернись, — велел я.
Как только девушка заняла нужную позицию, я ввёл член ей во влагалище — тоже мокрое и очень узкое (возможно, она умела его сжимать) — и принялся жёстко трахать. По комнате разносились звонкие шлепки. Киан легла пышной грудью на кровать и прогнулась в пояснице. Она старалась насадиться на член поглубже, и вскоре я понял, что подстроился под её темп. Видимо, собирается кончить. Что ж, пусть. Не жалко. От меня не убудет, как говорится.
Через пару минут бешеной долбёжки Киан вскрикнула. Затем — ещё раз. А дальше все звуки, что она издавала, слились в полное наслаждения мычание.
Почувствовав, что её оргазм закончился, я вытащил член и, взяв девушку за волосы, заставил развернуться к себе лицом. Она меня отлично поняла и тут же схватила его губками, максимально глубоко введя себе в горло. Мы замерли секунды на три, а затем я мощно разрядился ей в пищевод. Член содрогался, девушка хрипела и пускала слюни, но мой прибор изо рта не выпустила. Наконец, я снял её голову с члена и повалился на кровать. Киан упала рядом. Я оказался между двумя наложницами.
— Передайте господину Ма, что его гостеприимство весьма… впечатляет, — отдышавшись, проговорил я.
— Спасибо, господин Бэй, — прошептала, кладя мне на грудь руку, Лан.
Киан тоже подобралась поближе. Обнявшись, мы вскоре задремали.
Однако наслаждаться сном долго не пришлось. Снаружи послышалась серия глухих взрывов, а затем воздух наполнился криками. Меня как ветром сдуло с постели. Быстро натянув штаны, я выскочил в гостиную, где уже находился Матвей. Старик выглядел так, словно и не ложился — как всегда, безупречно. Единственное, его седую голову венчала красная феска с кисточкой, которую он обычно надевал дома — чтобы не застудить мозги, как он сам говорил.