Но вот прошло несколько секунд, лошади преодолели первый поворот, и фаворит начал быстро вырываться вперёд. Он нёсся, словно пущенная стрела. Один корпус, полтора, два — и вот он уже оторвался от массы скакунов, вызвав настоящее ликование трибун.
Вдруг его начал догонять серый в яблоках жеребец. Шестой номер, не так уж высоко и котировавшийся на старте. Однако я был на скачках не впервые и нисколько не удивился, когда его настигли и обошли две другие лошади. Вот одна из них, вторая в рейтинге, вырвалась вперёд и принялась уверенно догонять фаворита. И вдруг из массы вырвалась Алая заря. Она шла с огромной скоростью, сокращая расстояние до лидеров гонки. Кто-то на трибуне вскочил, раздались удивлённые возгласы.
Большая часть лошадей осталась позади. Алая заря обошла конкурента и вырвалась вперёд, став второй! Казалось, это не живое существо, а машина, в которой включился турбо-режим.
Ещё один поворот оказался пройден. Жеребцы то сокращали дистанцию между друг другом, то отставали, но лидер явно определился. Рапира подался вперёд, вцепившись в поручень трибуны. Его рот приоткрылся, на виске проступил пот.
Лошади обогнули последний поворот и вышли на прямую. Впереди нёсся фаворит, за ним, сокращая дистанцию, неслась Алая заря. Они двое уже оставили всех конкурентов позади, вырвавшись на несколько корпусов.
На последнем повороте Алая заря ловко и уверенно поравнялась с гнедым. Выйдя на финишную прямую, они несколько секунд шли ноздря в ноздрю, а затем наша лошадь стала вырываться вперёд. Казалось, ничто не способно её остановить или замедлить.
Рапира издал сдавленный стон.
Алая заря обогнала фаворита на голову, затем — на полкорпуса. Трибуны неистовствовали. Кто-то за нашими спинами громко возмущался. Отовсюду неслась матерщина.
Ещё несколько секунд — и Алая заря пулей промчалась мимо финишной отметки, оставшись на плёнке.
Жокеям понадобилось время, чтобы остановиться.
Рапира с облегчением привалился спиной к сиденью и медленно выдохнул.
— Поздравляю, — сказал я. — Всё прошло отлично.
Телохранитель кивнул.
— Да, первый этап позади. Осталось довезти деньги до конторы.
— А что, с этим могут возникнуть проблемы?
— Сумма приличная. Кто-нибудь может решить, что она стоит того, чтобы испытать удачу.
Он поднялся.
— Идёмте, ваше благородие. Большой очереди в кассу быть не должно: почти все ставили на фаворита.
Пока лошадей выстраивали, чтобы отвести на взвешивание, мы спустились с трибуны и протиснулись к букмекерскому окошку. Рапира протянул билет.
— Поздравляю, — сказал клерк, внимательно взглянув на него. — Сегодня вам повезло. А вот графу Зотову не очень. Это его лошадь числилась в лидерах. Подождите немного, пока я приготовлю деньги.
Мы постояли около двух минут, а затем в окошке появились толстые пачки денег, которые Рапира быстро убрал в сумку.
— Всё, идём на парковку, — сказал он. — Нужно убираться. Что-то у меня дурное предчувствие.
Протолкавшись через толпу, мы устремились к выходу с ипподрома. Я заметил мелькавших вокруг нас телохранителей Аничкова — подстраховка. Они мониторили людей вокруг нас, следя за тем, чтобы никто не подобрался слишком близко.
Наконец, мы оказались на стоянке. Рапира забрал сумку в салон, и небольшой кортеж выехал на дорогу.
— Почти всё, — сказал я.
— Сначала доберёмся до конторы, — отозвался Рапира.
Похоже, такой же параноик, как и его хозяин. Хотя его можно понять: деньги, и правда, огромные. За такой куш кто-нибудь мог и побороться.
Глава 17
Дорога до адвокатской конторы предстояла относительно недолгая, но примерно половина шла по пригороду, где транспорта не так много. Я ожидал нападения именно на этом отрезке. Судя по всему, Рапира тоже, ибо он то и дело оглядывался, пытаясь понять, есть ли за нами хвост.
— Похоже, у нас компания, — проговорил он спустя минут десять после того, как мы выехали от ипподрома. — Поглядите-ка, ваше благородие.
Всё это он произнёс ровным тоном — будто сообщал о чём-то малозначащим.
Обернувшись, я окинул взглядом вереницу следовавших за нами машин.
— И кто?
— Синий «Мицубиси», — коротко ответил Рапира.
— Почему именно он?
— Уж поверьте, у меня на такие дела нюх.
— Не сомневаюсь. Но мне-то объясни.