— Матвей никогда до такого не опустится, — улыбнулся я.
— Не может ему так везти!
— Может, ты просто плохо играешь? Дай себе время.
— Ерунда! — уверенно мотнула головой Юшен. — Хули-цзин талантливы во всём!
— Это научный факт?
— Без понятия! Но вы ведь меня позвали не для того, чтобы спросить об игре? — Юшен лукаво улыбнулась. — Не можете забыть ночь, которую мы провели? Вам нужна медицинская помощь? Тогда лучше пройти в спальню.
— Нет, и именно поэтому мы здесь.
— Ага! — польщённо улыбнулась хули-цзин. — Значит, боитесь с собой не совладать⁈
— Я боюсь целую кучу вещей, но не этого.
— Правда? Не подумала бы. Мне вы кажетесь совершенно бесстрашным.
— Не надо лести. Хочешь чаю?
— Я вовсе не льщу. Кто стал бы охотиться на таких, как я, если бы боялся?
— Отсутствие страха — либо ложь, либо аномалия. Бояться абсолютно нормально. Это инстинкт самосохранения. Игнорировать его — прямая дорога к погибели. Преодолевать страх — путь к величию.
— О, тогда вы обязательно станете великим, господин! Если, конечно, не умрёте.
— Золотые слова.
— Спасибо. Насчёт чая — не откажусь.
Я плеснул во вторую чашку полупрозрачной жидкости. Что касается этого напитка, Джу принципиально не признавала крепкий чёрный, считая, что от него одно ненужное волнение. То ли дело зелёный.
— Завтра мы оправимся на праздник, — сказала я, глядя на то, как девушка осторожно отпивает из чашки, держа её двумя руками. — Народное гулянье в честь именин императрицы.
— Что такое именины? — спросила, облизнувшись, хули-цзин.
— День памяти святого, чьё имя было дано человеку при крещении.
— Хм… Не очень поняла. Что за крещение?
— Детка, тебе нужно знать про завтрашний совсем не это. Суть в том, что мы пойдём не веселиться, а по делу, причём очень важному. И мне, возможно, понадобится твоя помощь.
— Жаль! — расстроилась хули-цзин. — Я-то обрадовалась, решив, что это будет настоящий праздник.
— Праздник настоящий.
— Если есть дело, то уже нет.
Я вздохнул.
— Сосредоточься. Моя сестра заточена в родительском доме. Её собираются выдать замуж. Брак не по любви.
— О, так мы должны её спасти! — оживилась Юшен. — Я готова! Спалим сначала дом, а потом — тех, кто попытается нам помешать! Нет, не угадала?
— Не угадала.
— Проклятье… И здесь никакого веселья!
— Прежде всего, я должен узнать, хочет ли сестра, чтобы я её забрал. Но мне с ней не связаться по телефону. Похоже, её лишили возможности общаться с кем бы то ни было. Так что завтра я передам записку через её служанку.
— Вы собираетесь найти её на празднике?
— Именно. Вся прислуга будет отпущена на гулянья.
— Вы уверены, что она согласится?
— Вот тут-то и загвоздка. Есть сомнения.
— А что требуется от меня? Запугать её?
— Ни в коем случае! Если со служанкой не выгорит, тебе придётся занять её место.
— И проникнуть в дом, чтобы передать записку?
— Да. Но ни в коем случае не признавайся, кто ты на самом деле.
— Хорошо, господин. А что мы сделаем с настоящей горничной? Убьём? Можно мне её съесть?
Я вздохнул.
— Похоже, нет… — понурилась хули-цзин.
— Я подумаю, куда её деть на время. Но убивать мы точно никого не будем.
— Да, я уже поняла! — угрюмо буркнула лисица. — Как прикажете, господин.
— Вот и умничка. А теперь иди и надери уже, наконец, старику задницу.
Юшен улыбнулась.
— О, я постараюсь! Мне бы только поймать его на шарлатанстве!
Когда девушка ушла, я налил себе ещё чаю, сделал пару глотков и задумался.
Служанка, и правда, была проблемой. Куда её девать на то время, пока Юшен будет исполнять роль? К тому же, мы будем на улице, площади или в каком-нибудь торговом центре. Об этом стоило серьёзно поразмыслить.
Однако мои мысли были бесцеремонно прерваны вошедшей Мейлин.
— Когда ты собираешься продолжить занятия? — спросила она, встав в дверном проёме. — Я обещала отцу, что буду следить за тем, чтобы вы упражнялись регулярно.
— Я только что поели и ещё пью чай. Нельзя ли помахать руками попозже?
— Хоть это и не в моих интересах, а в твоих, нельзя! — отрубила девушка. — Как раз сейчас, когда твоя энергия сосредоточена в нижних узлах, и нужно их проработать. Пошли!
Я хотел послать Мейлин куда подальше, но передумал: занятия с ней меня умиротворяли, а мне сейчас как раз требовалось сосредоточиться, чтобы решить проблему со служанкой. Глядишь — сосредоточусь, и озарение снизойдёт. Так что я поставил чашку на поднос и встал.