— Ясно. Что ж, возможно, во время занятий в воде вы покажете, на что способны.
С этими словами он отошёл к следующему гардемарину. Я выдохнул с облегчением. Вроде, прокатило. Хотя, конечно, скептицизм учителя был понятен: на туман эта клякса совсем не походила. К счастью, Громовы находились очень далеко, и проверить, как выглядит их Дар на самом деле не представлялось возможным. Да и не стал бы никто с этим заморачиваться. Ну, имеет один из учеников дурацкий Дар. Его проблемы.
После уроков я поспешил к дожидавшейся машине, но дорогу мне в фойе вдруг заступил Окунев. Вид у него был донельзя довольный. На губах змеилась язвительная ухмылка.
— Привет, — сказал он, глядя мне в глаза. — Слышал, ты сегодня показал себя на одном занятии во всей красе. Напрудил лужу. Как называется твой Дар? Каракатица?
Он загоготал. Его дружки подхватили. Ученики, находившиеся поблизости, отвернулись, пряча улыбки. Вот урод! Охота ему создавать мне проблемы.
Как я ни спешил, просто уйти было нельзя. Это было бы признанием того, что мой Дар — говно. А этак недалеко и до того, чтобы получить кличку — Каракатица. Я видел, что Окунев на это и рассчитывает — недаром произнёс это слово с таким нажимом. Следовало дать достойный отпор.
— Каракатицы жрут рыб, — проговорил я, глядя амбалу в глаза. — Окуней, в том числе. Впрочем, кому я об этом рассказываю? Ты-то в курсе.
Мой оппонент покрылся пятнами, кулаки сжались. С разных сторон раздались смешки. Шутку оценили. Окунев обвёл фойе бешеным взглядом. Вокруг нас сразу стало пусто. Никто не хотел с ним связываться.
— Каракатиц давят! — прошипел, снова вперившись в меня зенками, амбал.
— Для этого нужны ноги, — ответил я, пожав плечами. — А у некоторых только плавники.
— Нарываешься⁈
— По-моему, нарываешься ты.
Окунев злобно усмехнулся.
— Почему бы нам не решить всё за пределами училища? — спросил он, поигрывая желваками.
— Зачем мне это нужно?
— Думаешь, я не найду повода тебя вызвать?
— Хочешь умереть?
Амбал усмехнулся. Его приятели тоже.
— В общем так, — веско проговорил Окунев. — Либо ты добровольно выходишь меня, либо я добьюсь этого публично.
— Надо понимать, ты предлагаешь дуэль со смертельным исходом? — спросил я подчёркнуто спокойно, даже деловито.
— Её самую! — проговорил, чуть наклонившись ко мне, Окунев. — С использованием Даров! Раз ты такой крутой, покажи, как жрёшь рыб!
— С удовольствием. Но не сейчас. У меня сегодня куча дел.
— Какой в них смысл, если ты скоро помрёшь? — мрачно усмехнулся здоровяк. — Или есть, что в завещании указать?
— Именно. В общем, договаривайся с моим секундантом. А мне пора.
С этими словами я обогнул Окунева с приятелями и двинулся дальше.
— Завтра! — крикнул мне вслед амбал. — Слышишь, каракатица⁈
Я не обернулся. Жалкая попытка. Когда Окунев умрёт, никому и в голову не придёт так меня называть.
В машине зазвонил телефон. Решив, что это Юшен, я выхватил его и уставился в экран. Номер был незнакомый. Может, не брать? И всё же, я нажал на зелёную кнопку. Мало ли что.
— Алло, господин Бланк? — мужской голос показался смутно знакомым.
И тут я сообразил, что меня назвали оперативным псевдонимом, присвоенным немецким генштабом. Значит, это связной Ирмы. Но почему он звонит? Мы ведь договорились, что я сам наберу его через неделю. А времени прошло меньше. Правда, ненамного, но я точно не опаздывал.
— Слушаю, — сказал я.
— Это Юрий Кротов. Вы обращались ко мне за консультацией, помните?
— Весьма отчётливо.
— У меня кое-что есть для вас. Мы можем встретиться?
— Когда?
— Через полчаса. В ресторане «Дубовая роща». Там подают отличные деловые обеды.
— Конечно. Я буду.
— Я закажу столик на своё имя.
— Договорились.
Повесив трубку, я тронул водителя за плечо, привлекая внимание.
— Знаешь ресторан «Дубовая роща»?
— Конечно. Едем туда?
— Да. За полчаса успеем?
— Легко. Не извольте беспокоиться.
Машина свернула, огибая площадь, и встроилась в новый поток транспорта. Интересно, что заставило связного выйти на меня раньше срока.
Глава 38
Ресторан не то чтобы впечатлял, но выглядел вполне респектабельно. Для топ-менеджеров в самый раз. Не стыдно пригласить коллегу или будущего партнёра на переговоры. Показать, что и деньги есть, и пыль в глаза пустить не стремишься.
— Столик на имя Кротова, — сказал я хостесс, встретившей меня у входа за тумбой, на которой лежал журнал регистраций.