— Слушаюсь, ваше благородие, — поклонился камердинер. — Речь идёт о найме или покупке?
— Покупке. И пусть это будет здание в хорошем месте, даже если придётся за это доплатить. Мне нужен престиж.
— Понимаю, господин. Я займусь этим, как только мы устроимся. Полагаю, сейчас едем в гостиницу?
— Именно так. И свяжись с частным охранным агентством. Пусть пришлют человек восемь. На всякий случай. Мне так будет спокойней, ведь я не всё время буду на месте.
— Понимаю. Я позволил себе позвонить в «Метрополь», пока дом зачищали. У них есть для нас номера.
— Прекрасно. Тогда берём барахло и едем.
Спустя час мы уже находились в одной из самых престижных гостиниц столицы. Джу и Матвей занимались распаковкой вещей, а я коротал время за кофе, ожидая звонка. И через два часа он раздался.
— Ваше благородие, из дворца, — почтительно проговорил гостиничный коммутатор. — Прикажете соединить?
— Разумеется. Могли бы и не спрашивать.
В трубке щёлкнуло, а затем я услышал хорошо знакомый голос графа Бестужева, секретаря Его Величества.
— Господин Белозёров?
— Добрый день, Валерий Семёнович.
— Рад, что вы живы. Надеюсь, не пострадали во время операции?
— Нет, всё в порядке. Враг обезврежен. Я подготовлю официальный отчёт в ближайшее время.
— Прекрасно. Впрочем, я уже изучил доклад вашего преемника и имел удовольствие говорить с Его Величеством на этот счёт. Он желает вас видеть.
— Когда Его величеству угодно, чтобы я приехал?
— По правде говоря, немедленно.
— Почту за честь. Буду через полчаса.
— В таком случае мы вас ожидаем. И не беспокойтесь об официозе.
Повесив трубку, я взглянул на сестру, раскладывавшую карты на туалетном столике.
— Алён, мне нужно отлучиться во дворец.
Девушка подняла на меня глаза.
— Всё же будет в порядке? — спросила она.
— Надеюсь. Я оказал царю большую услугу.
— Думаю, он это оценит, — поднявшись, она подошла ко мне и погладила по плечу. — Что с нами будет, как думаешь?
Я прекрасно понимал, о чём она. Два представителя княжеского рода, изгнанник и беглянка, не имеющие, по большому счёту, ничего. Вдобавок, на меня точит зуб Орлов. Да и Павел явно будет не в восторге от моего возвращения. Как и от того, что я вырвал у него из лап сестру, сорвав планы на её замужество.
— Многое будет зависеть о того, как пройдёт моя встреча с Его Величеством, — честно ответил я. — Надейся на лучшее.
Алёна кивнула.
— Я помолюсь за тебя, Костя.
Поцеловав её в щёку, я вышел в коридор. Кивнул двум охранникам, присланным из агентства.
— Вы со мной. Едем во дворец.
Спустя полчаса моя машина остановилась возле ворот, за которыми находилась настоящая крепость, хотя внешне по ней этого сразу и не скажешь. Но знающие люди, вроде меня, были в курсе, что за роскошным и пышным фасадом в стиле «ампир» скрывались толстые стены из бронебетона, а на территории и внутри дворца находилось столько военной техники и гвардейцев, что только этими силами можно было выдержать не один день осады. Я уж молчу о том, что находилось в глубоких, многоярусных подземельях царской резиденции.
Одетый в парадную форму конвой доставил меня в приёмную, где передал на руки секретарю. Граф Бестужев окинул меня взглядом и протянул руку.
— Ну, хорош! — проговорил он слегка покровительственно. — Всем недругам нос утёр! Преемник твой, думаю, кое-что приукрасил, чтобы себя повыгодней выставить, но я-то тебя знаю, Константин, и не сомневаюсь, что вся операция — твоё детище.
— Благодарю, Валерий Семёнович, — я поклонился и не стал возражать.
Скромность не всегда уместна и не со всеми. Надо такие вещи чувствовать.
— Идём же, — кивнул секретарь. — Ожидают.
В просторном кабинете, расположенном в центре дворца (из соображений безопасности) окон не было. Император сидел за столом, близоруко щурясь на какую-то бумажку.
— Ваше Величество, к вам господин Белозёров, — проговорил граф, когда вы зашли.
Царь поднял голову и усмехнулся в пышные усы. Было ему сорок три года, из которых он правил двенадцать.
— Приветствую, Константин, — проговорил он хорошо поставленным негромким баритоном. — Присаживайся, не стой. Спасибо, Валера, ты пока свободен.
Поклонившись, секретарь вышел, плотно затворив за собой дверь.
Я опустился в кресло напротив высочайшей особы. Мне было оказано уже две милости: царь назвал меня по имени и предложил сесть в своём присутствии. Кто знает, тот понимает, что это заслужить совсем непросто. Единицы удостаивались подобного. Неплохо для начала.